Карма бедности - «Новости Банков»

Пока власти озабочены скачками курсов валют, падением рынка потребительского кредитования и неутешительными данными продаж ретейлеров, Всемирный банк утверждает, что настоящая угроза идет совершенно с другой стороны. Из-за климатических изменений и стихийных бедствий к 2030 году на Земле может стать на 100 млн бедняков больше. Опрошенные Банки.ру эксперты полагают, что эти 100 млн может «сделать» одна Россия.

Согласно отчету Всемирного банка (ВБ), климатические изменения, которые грядут в ближайшие два десятилетия, преимущественно затронут людей с низким доходом. Однако обеспеченные люди пострадают сильнее, так как им есть что терять. Тем не менее бедные слои населения будут испытывать сложности в связи с тем, что у них имеется значительно меньшее количество ресурсов (в том числе денежных), к которым они могут обратиться. Кроме того, люди из этих слоев отличаются более низкой адаптивной способностью. Однако, как это ни цинично прозвучит, поскольку активы и доходы бедных людей представляют собой лишь малую долю национального богатства, то и потери этих людей хоть и драматичны, но практически «невидимы» в экономической статистике, отмечают аналитики Всемирного банка.

Они, в частности, говорят о том, что изменения климата (такие как повышение уровня парниковых газов в атмосфере, рост количества стихийных бедствий), а также увеличение количества болезней на планете и различные возможные угрозы для сельского хозяйства – это остро стоящие сейчас угрозы для беднейших людей планеты. Эти же угрозы имеют все основания «вытолкнуть» более 100 млн человек за черту бедности к 2030 году. Сложнее всего при этом придется самым бедным регионам мира – Южной Африке (Sub-Saharan Africa) и Южной Азии. И это с учетом того, что, по данным того же международного финансового института, доля людей в мире, живущих за «экстремальной чертой бедности», рекордно уменьшилась в 2015 году, составив 10%.

На самом деле в отчете Всемирного банка приведены два сценария развития – оптимистичный и пессимистичный.

Первый сценарий «включает» универсальный доступ населения к воде и канализации и следование заранее заявленному плану Всемирного банка довести долю людей в мире, находящихся за «экстремальной чертой бедности», до 3% через 15 лет при отсутствии климатических изменений. По этому сценарию к 2030 году доходы развивающихся стран при изменении климата снизятся от 0,5% до 2,2%, а количество бедных людей увеличится от 3 млн до 16 млн человек.

Второй сценарий, предполагающий нахождение 11% населения за чертой «экстремальной бедности» через 15 лет, доступ к воде и канализации, изменение климата, показывает снижение доходов на уровне 0,7–2,6%. Количество бедных при этом возрастет на 35–122 млн человек.

Больше всего климатическая нестабильность повлияет на сельское хозяйство – главнейший сектор в беднейших странах и важный источник их дохода и рабочих мест. А сельское хозяйство – это основной «драйвер» бедности. Аналитики ВБ прогнозируют, что потери урожая в мире из-за изменения температур и прочих факторов могут составить 5% к 2030 году и 30% к 2080-му. Повышение температур на 2–3 градуса станет причиной многих болезней (например, малярии). Это отразится на производительности труда в бедных странах. Малые урожаи, в свою очередь, повлияют на цены на продукты, которые к 2030 году вырастут в среднем на 12% в той же Южной Африке, а к 2080-му – на 70%.

Чтобы избежать увеличения количества бедных и климатических «осложнений», эксперты из Всемирного банка предлагают помогать людям бороться с климатическими «шоками» — развивать системы раннего предупреждения и защиты от потопов, внедрять устойчивый к жаре урожай, сокращать выбросы углекислого газа в атмосферу.

«Верхняя часть низов пирамиды благосостояния (люди с доходом 120–150 долларов США в месяц) слабо защищена от стихийных бедствий. Поэтому она, вероятно, продолжит беднеть при природных катастрофах, — говорит директор аналитического департамента ИК «Golden Hills-КапиталЪ АМ» Михаил Крылов. — К России это относится меньше всего. Во-первых, она отличается от стран развитого капитализма гарантиями хотя бы самого минимального социального обеспечения. Во-вторых, любой за пределами молодежного мейнстрима понимает, что быть бедным стыдно, особенно в нынешней России, поэтому опустившиеся к планке бедности обычно меняют либо образ жизни, либо модель потребления. Помимо экономики труда и социальных отношений, нет причин, по которым люди станут беднее. Но современная модель экономики как карма в кастовом обществе, за пределы которой выйти почти невозможно. Так что из неэкономических причин повышения уровня бедности мы можем назвать желание перейти от развития капиталистической модели к вариациям, почерпнутым в странах Юго-Восточной Азии и Африки».

Крылов указывает, что без качественного изменения отношения к труду и без стремления к саморазвитию у большинства участников экономического процесса, а также без развития потенциала нашей экономики Россия все больше напоминает Мьянму, Бутан, Сейшелы, Таиланд и Шри-Ланку, а не Бразилию, Индию и Китай, своих партнеров по БРИКС. «И не столько по размерам, сколько по уровню жизни и доходов, — поясняет он. — Хотя по ВВП на душу населения в России все еще лучше, чем даже некоторые страны Европы».

По мнению генерального директора компании «Фаст Финанс» Дмитрия Коршунова, России климатические изменения на руку, потому что они приведут к росту цен на продовольствие, а значит, урожай, который выращивают российские фермеры, также подорожает. Он уверен, что РФ засуха будет угрожать в меньшей степени, однако к ней надо готовиться за счет снижения издержек, модернизации производства и с помощью грамотного финансового планирования.

«Хеджирование рисков в сельском хозяйстве — это очень важная тема, значение которой, в том числе страхования урожая, будет только расти, — комментирует Коршунов. — На данный момент главный риск роста бедности в России заключается не в засухе, а в изменении цен на сырье. Падение цен на нефть уже сейчас остро ощущается, прежде всего в регионах. Если сланцевая революция и программы по энергосбережению будут продолжаться, а цены на нефть будут оставаться на невысоком уровне, стоит ожидать увеличение количества бедных в России на 20% в течение десяти лет. Для того чтобы этого не произошло, стране нужны структурные реформы и рост несырьевых доходов».

Управляющая Санкт-Петербургским филиалом Росгосстрах Банка Елена Веревочкина полагает, что доклад Всемирного банка слишком глобален, так как на текущий момент крайне сложно оценить прогнозы влияния климата и других факторов на разные страны.

«Проблема бедности всегда была непростой темой для любой страны. Бедность существует везде, но в разных концентрациях. В развитых странах действуют мощные программы борьбы с бедностью, чего нельзя сказать о России. В нашей стране проблема бедности становится особенно актуальной, — сетует Веревочкина. — И основными причинами бедности являются вовсе не ухудшающиеся климатические условия, хотя Россия и не входит в число лидеров по доле плодородных земель. У нас огромное количество социальных проблем: старость, инвалидность, детская безнадзорность, маргинализация, неполные семьи, семьи с высокой нагрузкой иждивенцев. Большинство представителей этих категорий живут сегодня за чертой бедности. Добавим к этому гиперинфляцию и обесценивание основных видов доходов населения: заработная плата, пенсии, пособия, стипендии, а также сбережения граждан. Также сегодня имеет место быть и ряд политических проблем, способствующих росту числа бедных: военные конфликты, вынужденная миграция, разрыв межрегиональных связей. Но справедливо одно: все эти процессы могут и должны быть управляемы и контролируемы. Рост бедных в России – это не иллюзия. И здесь нужно включать все процессы, чтобы этот тренд переломить».

Начальник управления маркетинговой стратегии и исследований ВТБ 24 Дмитрий Лепетиков, рассуждая о «судьбах бедности», вспомнил Ходжу Насреддина, который, отвечая на вопрос о будущем, как-то сказал: «Какая разница, что говорить сейчас, ведь через 30 лет или падишах умрет, или ишак сдохнет».

«Если серьезно, то довольно сложно сейчас, с учетом скорости изменения мира вокруг нас, строить многолетние прогнозы. Описанный в докладе сценарий, на мой взгляд, хотя и реален, но вовсе не является неизбежным. Снизить риск указанных в докладе угроз можно за счет развития науки и более тесной кооперации между странами, — считает Лепетиков. – Россия, с учетом наших необъятных и неосвоенных просторов, находится в выигрышном положении по сравнению со многими странами. Кроме того, наше население растет далеко не так активно, как в ряде стран Азии и Африки. Вопрос в том, как этими богатствами эффективно распорядиться?»

К числу серьезных угроз за рамками климатических изменений Лепетиков относит терроризм и локальные конфликты. Ведь, как показывает ситуация с беженцами в Европе, благополучные страны пока пытаются бороться только с последствиями, а не с источниками, более того, иногда, вольно или невольно, такие конфликты провоцируют.

Директор аналитического департамента ИК «Окей Брокер» Владимир Рожанковский напоминает, что раньше в вопросах защиты населения от климатических изменений и буйства стихий была более эффективна сама ООН, как и крупные страховые компании, которые с большим интересом страховали правительства стран от стихийных бедствий, чего не скажешь о текущем положении вещей.

«В период с 1970 по 2010 год катастрофические природные процессы (преимущественно землетрясения и ураганы) унесли более 3 миллионов человеческих жизней. За эти же 30 лет ущерб от стихийных бедствий в мире составил более 2 миллиардов долларов, а это 0,2% от всего объема мирового ВВП, — говорит Рожанковский. — Я пока не вижу механизма, который позволил бы составить альтернативу созданным в США и Европе в 1950—1970-х специализированным организациям и фондам, поэтому, похоже, ситуация из года в год будет только ухудшаться».

Как бы то ни было, он уверен, что Россию описанные в отчете ВБ трудности затронут в меньшей степени ввиду геолого-тектонических особенностей климата и почв нашей страны.

«Даже таяние арктических льдов – это скорее проблема переселения представителей северной фауны, нежели реальная угроза человеку. Наоборот, таяние полярных льдов должно, по идее, помочь освоению нефтеносных пластов Арктического шельфа, — полагает наш собеседник. — Для России самая больная тема – циклическое понижение рыночной стоимости полезных ископаемых и энергоносителей. Ничто другое не может сравниться по силе влияния на нашу экономику этого фактора. Из неэкономических входных параметров можно, разве что, признать существенное ухудшение качества образования, что само по себе является фактором роста низкоквалифицированного труда, а значит бедности».

Эксперт Высшей школы финансов и менеджмента РАНХиГС Александр Демидов в свою очередь смотрит на ситуацию более пессимистично, хотя и не без доли иронии.

«Помню, когда я был маленький, все всерьез переживали, что из-за озоновых дыр растопятся льды Антарктиды. Пока не растопились, — шутит он. – Ну а если говорить непосредственно по отчету, в середине 2008 года весь мир бил тревогу по поводу роста цен на продовольствие. Прогнозы были самые страшные: к 2015 году чуть ли не половина населения Земли не сможет позволить себе и куска хлеба в день. Но цены на продовольствие благополучно скорректировались и лишь сейчас достигли уровня 2008 года. И количество голодающих по состоянию на 2014 год снизилось на 100 миллионов за десять лет. Я могу согласиться с докладом в том, что климат может поменяться, так как он все время меняется. Начиная с 20-х годов прошлого века началось сильное потепление, которое продолжалось более 70 лет. Но особых негативных последствий в плане урожайности, стихийных бедствий и надоев крупного рогатого скота замечено не было».

В связи с этим Демидов считает, что не стоит всерьез рассматривать доклад Всемирного банка – «это что-то из серии «британские ученые доказали». При этом, говорит он, России из перечисленных аналитиками ВБ угроз может угрожать все. И еще много чего, что никак с климатом не связано.

«Учитывая, что за первый квартал 2015 года количество бедных в России выросло на 3,1 миллиона человек, достигнув 23 миллионов, без серьезных мер в социально-экономической плане мы можем самостоятельно и досрочно перекрыть этот прогноз в 100 миллионов человек к 2030 году за счет одной только России», — делает неутешительные выводы эксперт.

Анна ДУБРОВСКАЯ,