«Скандинавы — это вообще очень комфортные акционеры» - «Интервью»

Игорь Буланцев
председатель правления Нордеа Банка

Председатель правления Нордеа Банка Игорь БУЛАНЦЕВ на встрече с журналистами и аналитиками портала Банки.ру рассказал о том, как кредитная организация строит отношения с материнской структурой, почему держит очень низкими ставки по вкладам и нужно ли вкладывать деньги в акции российских компаний.

Об иностранных банках в России

В России нет такого доминирования иностранных банков, от которого нужно защищаться. Например, Восточная Европа больше других пострадала после кризиса потому, что западные банки доминировали в банковских системах восточноевропейских стран, а действия некоторых регуляторов, ко всему прочему, устанавливали для банков ограничения на кредитование на «неродных» рынках. В в России такой проблемы нет, у нас все-таки иностранные банки занимают гораздо меньшую долю, чем, например, в Польше (там 60%). В нашей стране, конечно, ведущую роль играют госбанки, и их влияние на рынке не уменьшается, но в целом для стабильности банковской системы это, скорее, хорошо.

О взаимодействии российской «дочки» Nordea с материнской структурой

При принятии решения в российском Нордеа Банке много зависит от сути вопроса — является ли он стратегическим, или тактическим. Конечно, все тактические решения мы принимаем абсолютно самостоятельно, а все стратегические решения принимаются на уровне совета директоров российского банка. У нас эффективно работающий совет директоров. Его председатель Каспер фон Коскул является руководителем корпоративно-инвестиционного блока, членом правления группы Nordea. Также в состав совета директоров Нордеа Банка входят еще два члена правления группы — Ари Капери и Питер Нюгард. С учетом представительства трех членов правления группы Nordea в совете директоров Нордеа Банка, этот орган у нас обладает максимальными полномочиями и помогает нам наиболее эффективно обсуждать и принимать различные решения.
Для нас очень важно, что за все годы работы Нордеа Банка в России мы показывали стабильный результат при условии низких рисков. Конечно, это формирует основу для большего делегирования ответственности и для большей самостоятельности локального менеджмента. Что касается текущей деятельности, у нас есть бюджет, который утверждается один раз в год и в рамках которого мы обладаем полной свободой действий. Но при этом есть и много стратегических ограничений со стороны группы. Например, если группа принимает стратегию, то мы не можем делать ничего, что ей противоречит. Если мы говорим о том, что в корпоративном бизнесе для нас основной сегмент — это крупнейшие российские предприятия и международные компании, в частности скандинавские, и мы практически не работаем с малым и средним бизнесом, то просто так начать активно реализовать работу с МСБ в России мы, конечно, не можем. И если бы мы захотели это сделать, то вышли бы на совет директоров и обсуждали бы, приводили бы аргументы, нас бы внимательно выслушали… Скандинавы — это вообще очень комфортные акционеры. У них практикуется консенсусный подход к принятию решений, они не делают резких движений. Поэтому для нас в Nordea нет неожиданностей, и мы делаем все, чтобы не создавать неожиданных ситуаций для группы. Надо уметь жить в соответствии с политикой, стратегией и корпоративной культурой головной компании, тогда и свободы банку как локальной единице будет предоставляться больше.

О стратегии в корпоративном бизнесе

Работа с российскими компаниями в корпоративном бизнесе построена по отраслевому принципу, приоритетными для нас являются несколько отраслей, в которых мы успели наработать очень серьезную экспертизу. Это металлургия, электроэнергетика, нефть и газ, химия, телекоммуникации, управление недвижимостью. И в этих отраслях мы работаем с компаниями-лидерами. Мы нашли баланс между возможностью и способностью устанавливать кредитные риски, делать конкурентную линейку и при этом идти в те отрасли и в те компании, которые мы понимаем и считаем наименее рискованными. Отраслевые команды строятся по принципу объединения разных подразделений, в них входят клиентские менеджеры, кредитчики, юристы, специалисты по инвестиционным продуктам. Эти команды и разрабатывают специфические продукты, выстроенные под клиентов. Мы часть большой группы, у нас есть возможность выдавать большие объемы ресурсов по конкурентным ставкам, в том числе в долларах и евро, есть возможность использовать технологии и продукты, которые есть на Западе, при наличии собственного локального опыта, и все это позволяет нам гибко реагировать на запрос клиента. По каждому клиенту у нас получается найти нишу, в которой мы успешно конкурируем.

Очень важный сегмент для нас — это скандинавские компании, работающие в России, их очень много. У нас есть уникальный опыт обслуживания таких компаний, начиная с понимания сути бизнеса их материнских структур и заканчивая знанием культурных особенностей. Здесь мы занимаем критически большую долю рынка, более 50%.

Мы почти не работаем с девелоперскими компаниями, за редким исключением, когда ситуация в компании нам понятна и прозрачна. В секторе недвижимости мы работаем в двух направлениях: во-первых, с компаниями, которые оперируют офисной недвижимостью, крупными объектами класса А, заполненными, со стабильным и прогнозируемым денежным потоком, — здесь у нас много хороших клиентов, и однозначный приоритет отдаем качеству, нежели доходности. И второе: сейчас все больше банков активно выдают ипотеку на первичном рынке, мы тоже здесь работаем, но с ограниченным числом компаний, к которым предъявляем довольно серьезные требования.

О политике рисков в розничном кредитовании

Еще в 2008 году, после кризиса, мы ужесточили свои процедуры оценки рисков и сегодня очень довольны качеством нашего портфеля за все эти годы. Мы не работали активно и не собираемся активизироваться в секторе высокомаржинального розничного кредитования. Для себя мы решили, что в своей линейке мы должны иметь все виды кредитов: и потребительские кредиты, и авто-, на тот случай, если они понадобятся нашим клиентам, мы готовы их предложить на привлекательных условиях. Но мы не рассматриваем это в качестве самостоятельного бизнес-направления, где мы собираемся наращивать какую-то существенную долю. С учетом нашего жесткого подхода к рискам мы не можем, как многие другие банки, принимать решение за десять минут и не готовы повышать процент одобрения. Поэтому мы вряд ли сможем составить существенную конкуренцию лидерам рынка в этом сегменте, а также автоконцернам и их финансовым институтам, однако успешно конкурируем в тех сегментах, которые считаем для себя приоритетными, например в ипотеке.

О розничных депозитах

Исторически сложилось, что розничные депозиты — самый дорогой источник пассивов на российском рынке. Я думаю, это временно, но исторически оправданно. Во многие периоды развития системы для большинства банков это был единственный способ фондирования операций, и все на них конкурировали. В какие-то периоды розничные пассивы становились менее дорогими, но всегда стоял вопрос: насколько ты переплачиваешь по сравнению с другими источниками фондирования. Как часть группы Nordea мы считаем эффективность операций в рамках всей группы. Конечно, у нас есть политика — развивать свою пассивную базу, создавать баланс фондирования. Но с точки зрения стоимости сейчас это неэффективно… Поэтому мы сместили акцент на остатки на клиентских счетах и активно развиваем разные продукты, которые позволяют поднять долю остатков, зарплатные проекты, карточные продукты и другие. Это наш приоритет.

О том, куда вкладывать деньги

Ситуация в экономике сейчас не очень хорошая. Как известно, существует два драйвера для роста экономики — капитальные инвестиции компаний и потребительский спрос. Рост капитальных инвестиций в России ушел в ноль, это напрямую повлияет на рынок корпоративного кредитования. Спроса на корпоративные кредиты нет, маржа падает, компании идут занимать деньги на локальный и зарубежные рынки облигаций, занимают средства за рубежом дешево, без ковенант, на длинные сроки. Для банков это грустная тенденция. Кроме того, сейчас значительно уменьшилась премия на рынке облигаций.

При этом последние несколько лет сильно поддерживал экономику потребительский спрос, но и его влияние сейчас снижается, что влечет за собой и замедление темпов роста розничного кредитования. Снижаются ожидания в росте заработных плат, процесс идет по нисходящей, люди начинают меньше тратить и больше сберегать.

Тем не менее, по моему личному мнению, вероятность того, что девальвация будет, составляет менее 20%. Делая какие-то инвестиции, я исхожу из того, что вероятность девальвации меньше, чем вероятность ревальвации.

Инвесторы в качестве дополнительной возможности могут обратить внимание на акции иностранных эмитентов. Сейчас российский рынок акций находится не в самом лучшем состоянии. Его потенциал роста пока сильно зависит от многих внешних причин и, конечно, от горизонта инвестиций. В ближайшей перспективе, до конца года, если фондовые рынки развитых стран пойдут вверх, то не исключено, что фондовые рынки развивающихся стран, включая российский, могут остаться в аутсайдерах. В настоящее время акции многих крупных российских компаний торгуются со значением мультипликатора «цена акции / капитал» (Price / Book Value) меньше 1.

Записала Анна ДУБРОВСКАЯ,