«Для всеобщего удобства нам надо продолжать работать с Visa и MasterCard» - «Интервью»

Алексей Моисеев
заместитель министра финансов

Заместитель министра финансов России Алексей МОИСЕЕВ рассказал порталу Банки.ру, почему национальная платежная система не сможет полностью заместить в России ведущие международные и что будет с украинскими банками на территории Крыма.

— 21 марта платежные системы Visa и MasterCard ввели санкции в отношении ряда российских банков. Минфин в связи с этим как-то успел отреагировать в плане ускорения создания национальной платежной системы в России?

— Успел отреагировать депутатский корпус. 25 марта на думском комитете по финансовым рынкам рассматривались очередные поправки в соответствующий законопроект. Мы пока официального отношения к ним не сформулировали. Поэтому я полагаю, что законопроект будет рекомендован к принятию в первом чтении, потом мы будем его дорабатывать. Поскольку у нас пока нет официального заключения на этот законопроект, я не хотел бы сейчас рассуждать о нем.

Но в целом, конечно же, для нашего всеобщего удобства нам надо максимально стараться продолжать работать с Visa и MasterCard. Очевидно, что в глобальном смысле мы можем строить сколь угодно надежные платежные системы

— Повестка собрания сформулирована?

— Она есть. Их совет директоров будет на этой неделе. Мы это воспринимаем с удовлетворением — они действительно серьезно относятся к нашему рынку. Поэтому говорить о том, что сейчас мы полностью построим свою платежную систему и отключим ее от внешнего мира, я бы не стал. Естественно, мы должны работать с международными платежными системами. Что касается внутренних расчетов… Конечно, нас немножко встревожила ситуация, когда даже внутренние расчеты оказались заблокированы. И я знаю большое количество людей, которые не смогли получить свою зарплату, потому что перечисляется она на карточки. В этой части, безусловно, нужно интенсифицировать работу по созданию нашей локальной платежной системы. Собственно, это уже началось. Очевидно, что наиболее вероятный кандидат на роль национальной платежной системы — это УЭК (оператор платежной системы «Про100». — Прим. ред.). Есть разные точки зрения по этому проекту. Он, собственно, реализовывался ни шатко ни валко по причине того, что были сомнения в технологиях. Банки не могли между собой договориться, но мы сейчас начнем новую серию переговоров уже исходя из новых реалий. Мы постараемся с этого проекта стряхнуть пыль и посмотреть, насколько его можно использовать.

— С чем будете выходить на переговоры?

— Сначала мы соберем банки-эмитенты и разработчиков и предложим им договориться. Если увидим, что в обсуждении идет прогресс, тогда тоже будем поддерживать.

— То есть Минфин будет третьей стороной или арбитром в этих переговорах?

— Нет. Вы знаете, последнее, что мы хотели бы сделать, — навязывать банкам проект, который заведомо им не подходит. Поскольку были сомнения в технологических сетках проекта, нам надо понять, насколько быстро можно эти проблемы решить. Насколько они вообще реальны. И если реальны, как их устранить. Это вопрос номер один. Второй вопрос, конечно, — это достижение договоренности между банками об условиях использования НПС.

Чтобы проект заработал, очевидно, должна быть создана коммерческая структура. Остаются вопросы, которые банки должны решать между собой. Минфин с Центральным банком могут выступать в роли арбитров. А как эту структуру отстраивать, как ею пользоваться, сколько это будет стоить — эти вопросы должны решить сами банки.

— Когда вы предполагаете провести переговоры?

— В силу последних событий, я думаю, что в ближайшее время. Первое обсуждение мы хотим провести буквально на днях. 25 марта вечером мы провели первое совещание по этому вопросу. Просто чтобы напомнить друг другу все проблемы, которые мы обсуждали полгода назад — последнее обсуждение как раз было около полугода назад.

— Какие проблемы в связи с созданием национальной платежной системы будет решать ЦБ?

— Там есть вопросы Центрального банка. Есть и наши вопросы тоже, связанные с законодательным обеспечением всего этого процесса. Есть в том числе наш вопрос, связанный с тем, что УЭК, собственно, первоначально предполагалась к использованию как электронный паспорт и платежное средство. Два в одном. В новой реальности мы, естественно, должны не забывать об этом. Одна из причин, почему УЭК не очень быстро наращивала темпы работы, заключается в том, что этот проект электронного паспорта предполагал значительное увеличение расходов — в частности, на само изготовление таких паспортов. Сейчас мы посмотрим на эту проблему еще раз. Проект был в состоянии готовности, но не на низком старте. Поэтому надо сейчас все дело поднять и посмотреть, что происходит.

— А сейчас вы готовы нести эти расходы?

— Я этого не сказал. Я сказал, что нам надо посмотреть еще раз, стоит ли нам идти на этот шаг.

— Сбербанк хочет возродить свою платежную систему «Про100». УЭК будет работать только на данной платежной системе? Как вы отнеслись к этому?

— Понимаете, ранее банки нам сказали, что они ни за что не будут использовать эту систему. Но сейчас они могут сказать, что им эта система нравится, а правительству придется решать, какую платежную систему выбирать. Поэтому мы должны сейчас вернуться к базовой точке, обсудить и понять, что нужно банкам. Мы с Банком России будем пытаться уговорить их на какое-то более конструктивное решение в случае возникновения трудностей при достижении соглашения. Но заставлять банки использовать какую-то одну систему мы не будем. Во всяком случае, сейчас для этого никаких причин я не вижу.

— Какие законодательные вопросы необходимо решить в процессе создания НПС? Будут ли они связаны с ограничением максимального размера наличных платежей?

— Что касается наличных платежей, в принципе, ничего не изменилось. Сейчас этот законопроект тем более не на первом месте. На первое место вышел другой проект, который изначально продвигали одновременно с ограничением наличных платежей. Проект, связанный с обеспечением возможности приема электронных средств платежа во всех торговых точках розничных сетей, оборот у которых превышает 60 миллионов рублей в год. Сейчас мы хотим этот проект реанимировать. К нам поступило даже соответствующее поручение от президента по этому поводу, чтобы до 1 июня 2014 года приняли все законодательство. Естественно, этот проект будет идти вместе с решением вопроса по платежной системе. Потому что если мы какую-то платежную систему для России делаем определяющей, то, естественно, будем требовать, чтобы она принималась в установленных POS-терминалах.

— Какие предполагаются шаги по этому законопроекту?

— Мы подготовили текст, разослали его на согласование. Пока ждем реакции.

— Что будет с филиалами украинских банков на территории Крыма?

— Подготовлены законопроекты, которые были внесены в Госдуму 22 марта. Один законопроект называется «Особенности функционирования финансовой системы Республики Крым». Там очень много кредитных организаций, кредитных учреждений. Банк России

— В законопроекте прописано, что банки в Крыму смогут работать по лицензии только до 1 января 2015 года. После этого они должны будут перерегистрироваться в дочерние структуры украинских банков или уйти с рынка…

— Там есть несколько вариантов. Они могут создаться заново, то есть зарегистрировать новое юрлицо. Второй вариант — банки могут передать активы и пассивы другому банку и перейти в какой-нибудь российский банк. Или же они могут присоединиться. На самом деле в документе указаны шесть условий, на которых украинские банки в Крыму будут работать до 1 января 2015 года. Но здесь многое зависит от действий Украины. Верховная рада сейчас рассматривает законопроект, который запретит своим банкам работать на территории Крыма. В случае принятия данного законопроекта у них не будет никакого другого выбора, кроме как сразу переходить на российское законодательство.

— Минфин хочет внести изменения в законопроект, касающиеся выплаты страховки по вкладам, в зависимости от оценки банка как кредитной организации. Как это будет работать?

— Здесь есть две темы. Первая — дифференциация взносов в фонд страхования вкладов. Эта тема много раз обсуждалась. Ранее предлагалось оценивать величину взноса только в зависимости от размера ставок по депозитам. Предполагается просто ужесточить наказание для банков за превышение определенной ставки. Вторая часть — новая. Суть в том, что граждане будут получать не только 700 тысяч рублей, но и дополнительно к этим 700 тысячам они станут кредиторами первый очереди по дополнительным 300 тысячам. То есть 700 тысяч выплатит АСВ, а 300 тысяч рублей будут выплачиваться кредиторам первый очереди, если банк окажется приличным…

— То, что вернется из конкурсной массы…

— Совершенно точно. Мы изучили банки, у которых Банк России отзывал лицензию. Были банки откровенно пустые. Были банки, в которых клиенты получали довольно большие возмещения — до 40% для части вкладов, превышающей 700 тысяч. Эти банки были достаточно добросовестными, просто у них не сложилось с ликвидностью и с платежеспособностью. В таких случаях вкладчики 300 тысяч получили бы полностью. Это некоторая мотивация, которая заставит граждан думать, в какой банк они идут. Сейчас это одноуровневая система: 700 тысяч ты получил, а то, что сверху, — скорее всего, почти ничего не получил. А так получается, что какая-то существенная сумма будет выплачиваться по мере конкурсного производства.

— Ранее вы говорили, что по этому вопросу обсуждалось несколько вариантов. То есть это будет окончательный вариант?

— Пока президент дал указание принимать документ в таком виде.

— Когда предполагается определиться с дифференциацией взносов?

— Предполагалось, что Банк России разработает к 2015 году более сложную систему дифференциации взносов. Видимо, она будет подготовлена к 1 июля 2015 года. Сейчас с Банком России это будем обсуждать.

— ЦБ уже успел предложить новую формулу расчета взносов в фонд страхования вкладов?

— Нет. Я подозреваю, что они над этим еще не работали, потому что ждут получения законодательных рамок. Пока законодатель никакие рамки не определил.

— Основная цель создания новой формулы — чтобы она отражала реальную ситуацию в банке. А нет ли цели повысить за счет новой формулы размер взносов в связи с истощением фонда страхования вкладов?

— Нет. У нас нет ощущения, что он иссякает. Тем более что с 1 апреля 2014 года вступает в действие закон, который позволит госкорпорации «АСВ» брать займы у Банка России, поэтому здесь мы не беспокоимся.

— Но это нагрузка на госкорпорацию. Займы же нужно возвращать. Может, лучше нагрузить банки?

— Что касается достаточности фонда страхования вкладов, то АСВ довольно много получает каждый год. Если не ошибаюсь, в 2014 году они хотят получить порядка 100—110 миллиардов рублей.

— Одна из самых частых причин для отзыва лицензии у банка — фальсификация финансовой отчетности. Вы уже определили границы уголовного наказания за такие нарушения? И будет ли расширен список ответственных?

— Мы более или менее определились со степенью ответственности. Фальсификация финансовой отчетности банка будет классифицироваться как преступление средней степени тяжести. То есть четыре года (лишения свободы. — Прим. ред.) за это будет. Такое решение связано с тем, что преступление средней степени тяжести позволяет органам внутренних дел эффективно проводить расследование, требовать экстрадиции. Если банкир что-то наделал и убежал, это позволяет следственным органам требовать его выдачи.

Остается вопрос, как отличить преднамеренную фальсификацию от случайной ошибки. Текст подготовлен, но не хотелось бы пока раскрывать, что там написано. Он находится на ранней стадии обсуждения. По поручению президента мы должны принять этот законопроект до 1 июня 2014 года. Вот и будем принимать.

— Уже отправили на согласование в заинтересованные ведомства?

— Да.

— Представители банковского сообщества еще не успели высказать свое возмущение?

— Пока нет.

— В конце прошлого года министр экономического развития Алексей Улюкаев активно призывал к повышению минимального размера уставного капитала банка. В текущей ситуации на банковском рынке не предполагается воплотить эту идею в жизнь?

— Было принято решение, которого, я считаю, надо придерживаться: о том, что капитал банков повышается в соответствии с установленным графиком. Я считаю, график есть — надо его придерживаться. Надо его оставить в том виде, какой есть. Честно говоря, не вижу острой необходимости повышать размер капитала банков сейчас.

— То есть эта мера не окажет существенного влияния на повышение устойчивости банков?

— Пока нет. Есть график, давайте мы его пройдем, а там посмотрим.

— Недавно премьер-министр Дмитрий Медведев поручил правительству разработать нормативные акты, которые воздействуют на организации, которые кредитуют друг друга, граждан, но не попадают под действие ЦБ. Пока Минфин решил ограничиться только запретом рекламы таких услуг, так как очень проблематично определить систематичность такой деятельности. Есть ли у Минфина какие-нибудь соображения по этому вопросу?

— Мы передали в ведение Банка России такие организации, как ломбарды. Определить, что организация является ломбардом, можно по ЕГРЮЛ. Что касается других участников рынка, таких как микрофинансовые организации, они включены в реестр Национальной ассоциации участников микрофинансового рынка (НАУМИР). Таким образом, МФО попадают в ведение службы Банка России по финрынку.

Что касается других организаций, там большая проблема. Если я у вас взял сегодня 10 рублей, а завтра — 20 рублей, а послезавтра еще — 50 рублей, должен ли тогда вашу деятельность регулировать ЦБ? Это проблема, с которой мы сталкивались много раз. Много раз пытались прописать, что такое «систематическое предоставление» ссуд. Поэтому как мера, которая выдавит профессиональных микрофинансистов в легальное пространство, был введен запрет рекламы.

На некоторых предприятиях распространена выдача кредитов сотрудникам, в некоторых местах существуют кредитные кооперативы без регистрации. Просто люди какую-то черную кассу собирают. Такие вещи зарегулировать невозможно. Когда писали закон о потребкредите, каждый раз пытались прописать, что должна быть какая-то логическая деятельность. Но так и не придумали, как определить систематическую деятельность. Поэтому пока решили сказать, что все, кто выдает деньги

— А как быть дальше, как решать поставленную премьером задачу?

— Это отчасти вопрос органов внутренних дел. Если на асфальте написано «даю деньги», то это реклама, правильно? Если мы таких людей заберем под регулирование, это уже будет очень хорошо.

— Есть понимание масштаба проблемы?

— Вроде бы кажется, что масштаб большой. Но на самом деле таких участников рынка не так много.

— Давайте вернемся к Visa и MasterCard. Понятно, что сотрудничать с ними надо. Минфин уже думал над тем, чтобы обезопасить финансовые организации от возможного повторения ситуации, возникшей вследствие санкций США?

— Единственный способ обезопаситься — создать свою национальную платежную систему. Ну а как еще? Не могу представить, что еще можно сделать. Если гражданин поехал с картой Visa какого-то банка за границу и его там заблокировали, это взаимоотношения банка с клиентом. Понятно, что если будут какие-то массовые случаи, если все банки отключат — какие-то меры будем принимать. Может, Банк России что-то думает по этому поводу.

— Минфин до 1 апреля собирается внести изменения в приказ, который наделит министра финансов правом оперативно принимать решения по покупке валюты для Резервного фонда в зависимости от рыночной конъюнктуры, колебания курса. Как двигается эта работа?

— Тут, с точки зрения планов, ничего не изменилось. Мы пришли к выводу, что нужно поменять постановление правительства. Сейчас мы его внесли в правительство. Все это до 1 апреля должно произойти, потому что мы должны что-то с этими деньгами сделать.

— Получается, что Минфин будет, как ЦБ, следить за рынками?

— Нет, такого, естественно, не будет. Будет некое исключение из правила. Мы пока не придумали, как прописать эту исключительность, но она будет довольно серьезной.

— Не будет процентного отклонения от какого-то среднего курса?

— Не хочу говорить, пока у нас никакого решения по этому поводу нет. Варианты не хочется озвучивать. Потому что тема достаточно тонкая.

— Недавно международные рейтинговые агентства понизили долгосрочные прогнозы России и ряда банков. Минфин не предполагает как-то обезопасить российские компании, чтобы не ухудшить возможности их доступа на международные рынки?

— Мы работаем над разными сценариями, скорее теоретически, чем практически. Пока не готов их озвучивать. Когда будут фактические сложности, тогда будем принимать решения.

Беседовал Михаил ТЕГИН,