«Америка уже использует FATCA как одну из санкций» - «Интервью»

Игорь Буланцев
председатель правления Нордеа Банка

,

Легче ли банку с иностранным участием подключиться к FATCA, как устранить внутрибанковскую бюрократию и при какой ситуации в российской экономике Нордеа Банку придется менять стратегию, в интервью порталу Банки.ру рассказал председатель правления кредитной организации Игорь БУЛАНЦЕВ.

– В планах группы Nordea в 2014 году значится сокращение линейки продуктов. Затронет ли это российский банк?,

– Начнем с группы. Почему появилась такая необходимость? Все дело в том, что в последние годы продуктовая линейка группы Nordea все время пополнялась. Постоянно появлялись новые продукты и сохранялись те, что уже были ранее. В результате многие из этих продуктов различались лишь нюансами. И сейчас, когда стратегия группы ориентирована на повышение эффективности бизнеса, стало очевидно, что нет смысла, например, сохранять все несколько десятков депозитных продуктов, когда активным спросом со стороны клиентов пользуются только четыре. Нам в Нордеа Банке, конечно, в этом плане несколько проще, потому что мы в начале 2013 года переходили на новую автоматизированную банковскую систему. И в процессе перехода сделали очень многое из того, что сейчас делает группа.

– Что именно?

– Скоординировали и синхронизировали бизнес-процессы внутри банка. Также пересмотрели продуктовую линейку, исключили продукты, не пользующиеся популярностью. Для нас очень важен тренд Simplification (англ. «упрощение»: повышение эффективности деятельности, в том числе за счет ее упрощения и для банка, и для клиентов. – Прим. ред.), которого придерживается вся группа. Мы упрощаем как уже существующие процессы, так и новые: любая процедура проходит проверку на то, можно ли ее упростить, насколько она бюрократизирована. Сейчас мы обращаем больше внимания на упрощение внутренних процессов, процессов принятия решений, управление проектами и персоналом. Банк смотрит, какие процессы съедают большее количество ресурсов и как это устранить для повышении эффективности.

– Насколько Нордеа Банку как кредитной организации с иностранным участием легче дается присоединение к FATCA?

– Мы зарегистрировались в статусе Limited FFI (статус ограниченного участия, который предполагает выполнение тех требований FATCA, которые не противоречат законодательству Российской Федерации. – Прим. ред.). Другой вопрос, что сейчас все российские банки начнут переговоры с американскими банками-корреспондентами, которые и будут принимать решение, вести или закрывать корсчета российских партнеров. Если российские банки не будут выполнять требования FATCA в полном объеме, с суммы доходов от ряда операций с американскими контрагентами может взиматься 30% в качестве штрафа. И американские банки понимают, что это будет большая проблема – разбираться по отдельности со всеми банками. Поэтому какие-то банки США, наверное, примут решение закрывать счета тем российским кредитным организациям, которые не зарегистрированы в статусе полностью участвующих в FATCA. В этом смысле Нордеа Банку, конечно, проще, потому что мы, в крайнем случае, будем вести все корсчета у нашей материнской компании. Однако материнская структура все равно будет проводить платежи через американский банк. И там могут возникнуть уже свои сложности. Так что все равно все банки находятся в более-менее равной позиции.

– Может ли Америка использовать FATCA как одну из санкций?

– Уже использует в чистом виде. Сейчас до 1 июля все банки должны зарегистрироваться в Налоговом управлении (Internal Revenue Service) США. Посмотрим, что будет после 1 июля. Возможно, начнутся закрытия корсчетов, а это и есть прямые санкции.

– Вы говорили, что Нордеа Банк не будет пересматривать свою стратегию на фоне экономических и политических рисков, которые возникли из-за ситуации на Украине. Какими должны быть параметры темпов роста ВВП и политических рисков в России, чтобы вы решили менять стратегию?

– С момента прихода Nordea на российский рынок ее глобальная стратегическая цель здесь неизменна – разумный прибыльный рост, усиление присутствия. Но при этом надо понимать, что стратегия – живой организм. Мы смотрим, анализируем, что происходит с экономикой, как ведут себя клиенты, и пытаемся этому соответствовать. Мы не ставим жестких планов. Например, не говорим: «Хотим через пять лет занять 10% рынка во что бы то ни стало». Нет, наши планы более адаптивные и живые. Так, во втором полугодии прошлого года, когда экономика начала резко снижаться, мы проанализировали, как это повлияет на системно значимые для нас отрасли, как будет вести себя клиентская база, как изменится уровень кредитного риска, и учли это в своих планах развития. Такие корректировки происходят все время. Но общая суть стратегии, как я уже говорил, неизменна на протяжении многих лет: группа Nordea нацелена на разумный рост на всех домашних рынках, в том числе и в России.

Конечно, если ситуация будет ухудшаться, темпы роста экономики станут отрицательными, если последуют жесткие санкции против России, мы будем перенастраивать нашу стратегию. Однако о каких-либо глобальных изменениях речь не идет. Поскольку мы не ожидаем, что дальнейшее развитие ситуации приведет к коренным изменениям на рынке.

– Какие у Нордеа Банка бизнес-приоритеты в 2014 году?

– Мы хотим увеличить нашу долю на рынке документарных аккредитивов и банковских гарантий. Также для нас всегда одним из приоритетных проектов был cash-менеджмент. Он охватывает все, что относится к обслуживанию корсчетов, начиная с простых продуктов и заканчивая сложными продуктами Zero Balancing, Cash Pooling. И мы продолжаем развитие этого направления бизнеса. Мы также очень активно работаем над снижением расходов. Несмотря на то что в этом году расходы Нордеа Банка будут расти, мы серьезно пересмотрели портфель проектов и отказались от тех, которые считаем менее значимыми. Это позволит несколько сократить рост расходов, поскольку у нас очень широкий портфель проектов.

Для нас всегда, безусловно, важно все, что относится к качеству обслуживания. Мы опрашиваем клиентов на сайте, в офисах, прислушиваемся к ним. Что касается внутреннего качества, у нас есть банк идей, который также позволяет формировать базу для изменений.

– У вас отмечается увеличение онлайн-операций. Это связано с улучшением мобильного банка?

– Мы существенно пересматриваем наш корпоративный «Банк – клиент», значительно расширяем его функционал. Сейчас также проходит второй цикл увеличения функциональности системы дистанционного розничного обслуживания Nordea online. Она будет еще более конкурентоспособной.

– Как вообще ведет себя банковская розница в свете последних санкций против России? Не опасаются ли клиенты того, что ваш банк – с иностранным участием?

– Среди клиентов нашего банка никакой паники не было. Конечно, люди боялись девальвации. И еще того, что заморозят валютные счета по всей банковской системе. В результате некоторые снимали рублевые депозиты, покупали валюту и клали наличные в сейфовые ячейки. В марте это было массовое явление по банкам в целом. В апреле все успокоилось, и некоторая часть этих денег вернулась на валютные депозиты. Обратного активного возвращения из валюты в рубль я пока не наблюдаю.

– Экономисты говорят о том, что у многих банков существуют проблемы в сегменте кредитования предприятий, которые не были решены еще с 2008 года. У вас какая доля таких проблемных активов?

– У нас еще 2008–2009 годах просрочка в этом сегменте и по РСБУ, и по МФСО была одной из самых маленьких на рынке. Понятно, чем это определяется. Мы кредитуем в сегменте иностранных клиентов, у которых есть поддержка своих материнских компаний. А основная часть наших клиентов – крупнейшие российские компании, лидеры в таких отраслях, как нефте- и газодобыча, металлургия, химия, управление недвижимостью. Причем это недвижимость только класса А, только лучшие объекты. То есть мы работаем с определенным ограниченным количеством отраслей, в которых мы хорошо понимаем клиента. В общем, проблем мы не видели. И тогда, и сейчас у нас просрочка по корпоративному кредитному портфелю близка к 0%.

– На фоне проблем с Visa и MasterCard ваши клиенты не начали сокращать использование карт?

– Нет, такого не наблюдал.

– Вы с российскими платежными системами работаете?

– Не работаем.

– А с China UnionPay?

– Нет.

– Планируете?

– Пока нет. Пока мы не видим спроса. Если будет спрос, будем работать.

– А насколько активно вы подключаетесь к банкоматным сетям других банков?

– Мы являемся участником системы ОРС («Объединенная расчетная система», объединяет порядка 300 российских банков. – Прим. ред.). Это хороший способ защититься от некоторых негативных внешних факторов.

– Как, по-вашему, изменится поведение клиентов со вступлением в силу закона о банкротстве? Много ли людей будут намеренно инициировать банкротство?

– Я думаю, что такие наверняка будут. К сожалению, в нашем обществе многие благие идеи используются мошенниками для не очень благих целей. В целом же идея закона, безусловно, здравая. Для экономики, для клиентов. Вопрос в том, как все это будет реализовываться.

– А банк будет как-то страховать возможные потери?

– Конечно, мы будем принимать это во внимание. Но я не думаю, что нам нужно будет как-то серьезно изменять кредитную политику. Она и так довольно жесткая.

– Вы больше любите работать с зарплатными клиентами или людей «с улицы» тоже принимаете?

– Доля зарплатных клиентов у нас не самая большая. Мы активно работаем с ипотекой и привлекаем клиентов через наших партнеров – риелторские агентства, брокеров. Это один из существенных каналов притока клиентов. Но мы активно рекламируем ипотеку в Интернете, у нас очень хорошие условия, и поэтому, конечно, обычные люди к нам тоже приходят.

Беседовала Юлия ТИТОВА,