«Если у тебя долгов на миллион и работы нет, финграмотность тебе уже не поможет» - «Интервью»

О том, почему нелегальные МФО — это миф и кому нужна финансовая грамотность, в интервью Банки.ру рассказал председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей («КонфОП») Дмитрий ЯНИН.

— Насколько болезненными сейчас являются отношения россиян с МФО?

— Сейчас микрофинансисты наращивают портфель двузначными темпами. По данным Национального бюро кредитных историй (НБКИ), в России порядка 6 миллионов заемщиков микрофинансовых организаций. Также в НБКИ говорят, что около 10 миллионов человек уже воспользовались услугами МФО.

Мы не видим проблем с нелегальными МФО, так как те, которые есть в реестре, ничем не отличаются от тех, кого в реестре нет. У них одинаковые ставки. Причем с легальными больше проблем, поскольку нелегалов люди боятся и редко относят им деньги, но, судя по объему легальных ростовщиков, люди их не боятся и потом «расплачиваются».

Недавно Банк России вообще увеличил разрешенный процент, и в первом квартале микрофинансисты могут заработать больше на своих заемщиках. Им можно кредитовать под 799% годовых. То есть ЦБ разрешил микрофинансистам подзаработать в начале 2017 года.

— А как же ограничения по максимальному порогу долга по микрокредитам?

— Ограничения изначально были неэффективными из-за неправильного подхода. ЦБ установил кратность, но в эту кратность не входят штрафы, и регулятор не влияет на ежедневную ставку. Вернее, он на нее влияет, но на уровне, когда кредитовать можно по ставке больше 2% в день. Регулятор мог бы снизить ставки на рынке МФО и установить предельный процент по кредитам на уровне 200% годовых. Тогда бы ежедневная ставка значительно упала.

— Как вы ведете себя с пострадавшими от нелегальных МФО гражданами, которые к вам обращаются?

— В России нет нелегальных микрофинансовых организаций. Этот миф возник по инициативе отраслевых объединений микрофинансистов для того, чтобы все вопросы, связанные с ростовщичеством и агрессивностью коллекторов, обсуждались не в контексте запрета деятельности, а в контексте лучшей работы полиции. Чтобы искали не там, где нужно.

— А что делать пострадавшим от легальных МФО?

— Что касается пострадавших от легальных МФО, мы сейчас всячески поддерживаем необходимость внесения в закон о банкротстве изменений, которые удешевят процедуру банкротства физических лиц. Я напомню, что такая процедура стоит около 70 тысяч рублей и включает в себя обязательную печать в субботнем номере газеты «Коммерсант», которая достаточно дорогая. Тем самым российские банкроты субсидируют печатную версию газеты «Коммерсант». Почему недостаточно сделать запись на государственном сайте банкротств, мне непонятно.

Мы говорим о том, что процедура должна быть удешевлена. Также мы готовим механизмы социальной поддержки закредитованных заемщиков в части юридической помощи при объявлении себя банкротами. Другого выхода для закредитованных лиц в России я не вижу. В законе о банкротстве прописана доля «Коммерсанта», навязан финансовый управляющий с 25 тысячами рублей гонорара. Процедура занимает в среднем десять месяцев. Все это в совокупности приводит к тому, что бюджету, даже если он готов помочь какой-нибудь малоимущей семье, нужно искать порядка 70 тысяч рублей в качестве социальной помощи. Это очень большие суммы, поэтому процедуру надо упрощать, чтобы расценки упали. После этого нужно банкротить порядка миллиона заемщиков. Уже сейчас, по данным НБКИ, 690 тысяч россиян должны 500 тысяч рублей и не платят по три месяца.

Сейчас вообще при любой сумме можно банкротиться, даже если ваш долг составляет 10 тысяч рублей. Но вы все равно должны выплатить 70 тысяч рублей за банкротство. Из-за дороговизны и сложности процедуры только 45 тысяч заемщиков попытались воспользоваться данной процедурой. Поэтому выход из закредитованности, будь то заемщик банка или МФО, в нынешней ситуации только один — это банкротство, продажа имущества и списание долга. Все остальное, к сожалению, уже не актуально.

— Стабилизировалась ли ситуация с правами потребителей в сфере кредитования?

— Она не стабилизировалась. Точнее, ситуация с правами потребителей в сфере кредитования стабильно плохая. Ключевые проблемы, которые характерны для рынка, такие как навязывание страхования, аннуитетного метода платежей, не были решены в пользу потребителей. Наблюдается рост потенциальных банкротов, замедление выдачи новых кредитов и рост выплат по старым.

Страховка была легализована. Отказ от страховки чреват для потребителя отзывом кредита и пересмотром процентной ставки. При этом все прекрасно понимают, что страхование жизни и здоровья — это псевдостраховка, так как на выплаты идут незначительные части собираемых премий.

— Считается, что россияне из-за кризиса перешли к сберегательной модели поведения. Действительно ли, по вашим оценкам, люди стали меньше потреблять?

— Это правда. Они стали меньше потреблять, меньше занимают у банков. Снизились темпы прироста портфелей. Люди пытаются гасить кредиты и не брать новые. Но проблема в том, что заемщики со своей стороны делают все, а государство им в ответ ничего не предлагает и не помогает.

— Чиновники постоянно говорят о необходимости повышения финансовой грамотности населения. Растет ли финансовая грамотность наших людей?

— Хочется надеяться, что она будет расти благодаря какой-либо активности в школах. Я бы сконцентрировал внимание чиновников в части финансовой грамотности именно на школьниках. Для всех остальных финграмотность имеет меньшее значение, чем защита прав потребителей финансовых услуг. Сейчас люди больше нуждаются в возврате денег за навязанную страховку, средств, которые удерживают компании с признаками финансовой пирамиды. В большинстве случаев они уже стали жертвами.

Финансовую грамотность нужно закладывать с детства, рассказывая про важность сбережений и необходимость копить на пенсию, нужно воспитывать способность различать пирамиды. Но если у тебя долгов на миллион и работы нет, то финграмотность тебе уже не поможет.

— Как война санкций сказалась на качестве продукции в магазинах — отмечаете ли вы рост жалоб в этой части?

— Никто из-за «пластилиново-пластмассового» сыра не судится. Люди просто выбрасывают эти продукты или плачут, но едят. Безусловно, антисанкции нанесли серьезный удар по потребителям. Качество продукции на российском рынке ухудшилось. Все увидели ухудшение и подорожание продуктов питания, а также исчезновение привычных торговых марок, которые отвечали за качество. К сожалению, у нас нет независимой от государства объективной статистики о размере этой проблемы. Потому что в интересах государства говорить, что у нас все хорошо.

Беседовала Наталья СТРЕЛЬЦОВА,