Дмитрий Руденко: «Негативная репутация Банка Москвы осталась в прошлом» - «Интервью»

В конце прошлой недели стало известно, что группа ВТБ консолидировала чуть более 80% акций Банка Москвы, необходимых для перечисления 295 млрд рублей госсредств на его оздоровление. По словам зампредправления розничного банка группы ВТБ 24 Дмитрия РУДЕНКО, в ближайшее время Банк Москвы сохранит свой бренд, но в то же время многие розничные программы будут унифицированы. О том, как изменятся продуктовые линейки кредитных организаций, а также о планах по развитию на розничном рынке он рассказал в интервью порталу Банки.ру. — Недавно вы заявили, что пока не будете выходить на рынок POS-кредитования, как планировали ранее, поскольку займетесь проблемами Банка Москвы. На какие еще планы ВТБ 24 повлияет предстоящая санация? — Мы сейчас сконцентрируемся на работе с Банком Москвы. Если говорить о его розничной составляющей, то это достаточно здоровый и нормальный проект. Он увеличит нашу сеть — как банкоматную, так и сеть отделений, а значит, увеличит присутствие группы ВТБ в розничном сегменте. Поэтому сейчас для нас нет смысла искать другие проекты, входить в них, когда есть такой очевидный способ увеличить свое присутствие. Так что активность по покупкам, по крайней мере в этой части, будет приостановлена. Но при этом мы продолжаем смотреть на разные возможности развития. — Будет ли ребрендинг Банка Москвы? — Стратегия развития сейчас дорабатывается. Но, скорее всего, в обозримом будущем бренд Банка Москвы останется. — Все-таки репутация Банка Москвы за последние полгода пострадала. Поэтому у людей, наверное, было бы больше доверия, если бы они видели на входе в отделение вывеску ВТБ 24… — Возможно, но давайте посмотрим на это с другой стороны. Несет ли какую-то дополнительную стоимость наличие другой розничной сети с другим брендом или нет? Есть удачные примеры, когда у одного и того же владельца два разных бренда. Это не только разная упаковка, также может быть акцент на разные потребительские качества того или иного продукта. — Но здесь речь идет о бренде банка, испытавшего серьезные проблемы, которые потребовали огромных денежных вливаний со стороны государства. Тот же ВЕФК в рамках процедуры санации был переименован в банк «Петровский», и сейчас вывеска на входе в отделение кредитной организации сильно напоминает бренд «Открытия». В случае с Банком Москвы имиджевые риски не так важны? — Мне кажется, что Банк Москвы должен остаться Банком Москвы. Брендинг отделений должен остаться таким, какой он есть, или претерпеть изменения в соответствии с решениями, которые примет группа ВТБ. Что касается негативной репутации, то о ней следует говорить в прошедшем времени. То, что мы узнаем о проблемах сейчас, вовсе не означает, что их не было пять лет назад. С приходом новых руководителей доверие к Банку Москвы должно вернуться. Это работающий банк, и теперь можно быть уверенным, что он будет работать совершенно спокойно и дальше. — Какие направления в бизнесе Банка Москвы для вас сейчас привлекательны? — Банк Москвы — это не столько розничный банк, сколько банк для среднего бизнеса. Именно этому направлению, скорее всего, будет уделяться особое внимание. В ВТБ 24 в части работы с юридическими лицами пока развит только сегмент кредитования и обслуживания малого бизнеса. В этом сегменте мы можем удачно дополнять друг друга на рынке или даже конкурировать с Банком Москвы, это нормально. — Как будет проходить унификация розничной продуктовой линейки? Останутся ли продукты Банка Москвы как таковые или в отделениях Банка Москвы будут предлагаться только продукты ВТБ 24? — Если говорить о продуктах, которые у ВТБ 24 сильнее, то это, конечно, ипотека, автокредиты. Поэтому, на мой взгляд, Банку Москвы нет смысла развивать эти продукты у себя. В лучшем случае они могут повторить все наши технологии и прийти к тем же партнерам. Есть другая часть, связанная с такими продуктами, как депозиты, карты и т. д. И здесь, наверное, Банк Москвы должен быть самостоятельным, и запретить ему, например, выпускать ту или иную кредитную карту мы не можем. К тому же существует целый ряд проектов, которые реализовывались прежней командой Банка Москвы, — это привязанные к городу социальные карты, система расчетов коммунальных платежей. В этих проектах у Банка Москвы есть явное преимущество перед нами, и, разумеется, имеет смысл их развивать. — Все-таки хочется понять, как это все будет реализовано на практике. То есть человек приходит за ипотекой в Банк Москвы, а ему предлагают условия по кредиту, которые есть в ВТБ 24? — Мы пока еще решаем, как сделать это подобно кобрендовой карте. Человек приходит за ипотекой в Банк Москвы, а ему предлагают преференции от ВТБ 24. Сотрудники Банка Москвы могут проконсультировать человека, помочь ему собрать документы, а решение уже примет ВТБ 24, и если оно будет положительным, то общаться уже нужно будет с нами. То есть так называемый ипотечный конвейер будет наш. Кстати, такая схема используется западными банками. Например, в США ипотечный банк вообще выведен в отдельную организацию. Мы в данной ситуации можем выступать как ипотечный или автокредитный банк для клиентов Банка Москвы. Возможны и другие, более технологичные, варианты сотрудничества, но пока говорить о них рано. — Вы изучили розничный портфель Банка Москвы? Каково его качество? — Розничный портфель отличный и очень здоровый. Он явно мог быть больше, если бы розница была стратегическим направлением для банка в прежние времена. При таком размере сети пока достижения не очень большие, но и Банк Москвы не розничный банк. Но с точки зрения рисков и структуры портфеля в нем все сбалансировано, мы видим, что у банка получилось, а что — нет. — А что не получилось? — Например, видно, что когда-то банк начинал выдачу автокредитов, но «увяз» в технологиях и не вышел на этот рынок полноценно. — Будете ли вы унифицировать программы для малого бизнеса? И у вас, и у Банка Москвы это довольно сильное направление. — Программы для малого бизнеса, кстати, у нас сейчас очень похожи. Может быть, это и неплохо. В данном случае я не вижу смысла что-то закрывать, передавать — это может привести к потере клиентов. Если они выбирали Банк Москвы, значит, находили в нем определенные преимущества. Всегда должна быть альтернатива. — То есть конкуренция в рамках группы уместна? — Я считаю, что да. Но давайте будем объективны. Доля группы, и особенно Банка Москвы, на розничном рынке не так велика. Если бы нам принадлежало 100% в определенном сегменте, то любой другой игрок из группы автоматически забирал бы часть этой доли. Но если у нас доля в каком-то сегменте 11% и у Банка Москвы 1,5%, то пересечение допустимо, ведь остается еще 87,5% рынка. — Какая сейчас у вас доля на розничном рынке? Насколько, по вашим прогнозам, она возрастет, в том числе и за счет Банка Москвы? — На рынке розничного кредитования мы сейчас занимаем 11%, через два года мы хотим занять 14,5—15%. Если говорить о кредитах наличными, то это достижимо уже в конце следующего года. По депозитам мы надеемся подняться с 7% до 8,5% за год. К этому росту на розничном рынке мы планируем прибавить еще не менее 3% в ближайшие годы за счет развития розницы в Банке Москвы. — Вы закладываете в эти прогнозы вероятность наступления нового кризиса? — Нет, но за прошлый кризис мы заметно увеличили свой портфель, так что если будет повторение, то рост может быть более ощутимым. То есть система принятия решений в банке, система управления рисками, как и наш продуктовый ряд, готовы работать и при следующем кризисе. — Вы собирались полностью перейти на карты с чипом в этом году — успеваете? — Все новые карточки Visa — а это практически вся наша основная эмиссия — выпускаются только с чипом. На днях начинаем эмитировать и чиповые карты MasterCard. У нас была небольшая техническая проблема, мы ее решили, и с этого месяца карты пойдут только с чипами. — Когда у вас все карты, в том числе и перевыпущенные, будут с чипами? — Если говорить про автоматический перевыпуск, то полностью он произойдет через два года. Если клиент желает получить такую карту сейчас, это будет сделано оперативно. Мы также рассматриваем ускоренный перевыпуск. Наиболее активным клиентам, которые много путешествуют, в том числе по странам с высоким уровнем криминала, предложим карту с чипом. — Если сравнивать вашу розницу и розницу Сбербанка, какие вы видите свои преимущества и преимущества основного конкурента? — Не корректно говорить о конкуренте. Странно будет, если я начну его хвалить, и, наверное, будет не менее бестактно, если я начну его ругать. Если говорить о наших преимуществах, то мы более инновационный банк в развитии продуктов. Это и специальные продукты, и пакетное обслуживание, и выделение клиентских сегментов. Конечно, модель индивидуального подхода к клиенту изобретена не нами и хорошо известна. Не мы ее придумали — подобные программы существуют в западных банках. Но у нас получилось реализовать ее на российском рынке, и, насколько я знаю, наши уважаемые коллеги из разных кредитных организаций активно стараются ее повторить. По поводу эффективности работы отделений: нам, может быть, легче, чем Сбербанку. У нас почти 600 отделений, но это все-таки не десятки тысяч. Управлять таким количеством проще, с одной стороны, с другой — нам надо догонять банк, у которого сеть значительно больше. Все же невозможно сказать: огромная сеть — это преимущество или недостаток. Конечно, кредитное учреждение, в которое можно зайти на каждой улице, — это неплохо. Но большой сетью сложно управлять, и это может стать серьезным недостатком — все ваши «благие начинания» могут просто увязнуть в такой сети или измениться до неузнаваемости по пути к клиенту. Даже самые хорошие решения могут реализовываться годами. Поэтому с точки зрения развития в будущем мы будем фокусироваться на удаленных каналах доступа к банковским услугам. Беседовала Татьяна АЛЕШКИНА,