Определены пострадавшие и выигравшие от роста НДС и снижения пенсионных платежей К совещанию в правительстве 31 марта, посвященному налоговому маневру, Министерство финансов представило полноценный набор расчетов последствий с 2019 до 2025 года роста НДС до 22% с уменьшением тарифа страховых взносов до 22% ("22/22"). Маневр по-прежнему выглядит выгодным для бюджета и фонда ОМС, нейтральным для работодателей, невыгодным для миллиона граждан РФ, получающих свыше 200 тыс. руб. в месяц, и безразличным для получающих взятки. Напомним, ранее были известны только расчеты по "маневру 21/21" (соответствующие ставки НДС и соцвзносов) и ряд выкладок Минфина по другим вариантам увеличения косвенных налогов при снижении прямых. В числе прочего Белому дому доложены предложения команды Антона Силуанова и министра экономики Максима Орешкина, выступавшего с инициативой маневра еще работая в Минфине, в 2016 году, в том числе по изменениям в балльной системе начисления пенсионных взносов и кратко — по сопровождающим предложения реформам в соцсфере. По данным "Ъ", никаких решений по реализации схемы 22/22 в Белом доме 31 марта не принято, данные обсуждения закрыты, определенность по схеме налоговой реформы может появиться в мае 2017 года. Минфин впервые сообщил Белому дому оценки вклада в ВВП предполагаемой реформы в 2019 году. Производство ВВП в 2019 году из-за ожидаемой превентивной реакции Банка России на будущий инфляционный шок от роста ВВП должно отклониться от потенциального на 0,87 процентного пункта (п. п.). То есть если без реализации реформы в расчетах Минэкономики в 2019 году рост ВВП должен был бы составить 2%, то по итогам первого года "маневра 22/22" он составит при прочих равных 1,1%. Прямой эффект от увеличения НДС сильнее (плюс 2,52 п. п. к текущей инфляции), чем от снижения ставок соцвзносов (минус 1,06 п. п.). Без действий ЦБ инфляция выросла бы за счет роста инфляционных ожиданий на 2,51 п. п. (ожидания вырастут, по модели Минфина, на 1,15 п. п.). Итогом реакции ЦБ будет предположительно отклонение ключевой ставки от равновесной на 1,73 п. п. То есть при ключевой ставке в 2019 году в 6,5% без "маневра 22/22" она в реальности должна держаться какое-то время на уровне 8,3% годовых. Минфин признает, что последствием "маневра 22/22" будет некоторое укрепление рубля, а также увеличение трансферта Пенсионному фонду. Напомним, схема предполагает, что именно ПФР будет нести на себе тяжесть реформы — его платеж в соцвзносах уменьшится с текущих 22% фонда оплаты труда до 10%, тогда как эффективные ставки ФОМС (5,1%) и ФСС (2,9%) вырастут за счет отмены порогов платежей и унификации ставок. Без реформы поступления в ПФР в 2019 году должны составить 6,5 трлн руб., а в 2025 году — 9 трлн руб., после "маневра 22/22" планируемые сборы ПФР сократятся в 2019 году до 5,2 трлн руб. (минус 1,4 трлн руб. доходов, что нужно компенсировать дополнительным трансфертом) и до 7 трлн руб. в 2025 году (2 трлн руб.). Впервые стало известно, как Минфин предлагает ПФР трансформировать "пенсионную формулу" в связи со снижением поступлений в фонд. Идея заключается в сохранении балльной системы с изменением в ней коэффициентов: если в текущей системе тариф, который государство взимает с работодателя при учете прав, составляет 16% платежа, то после "маневра 22/22" — 14,52%. Проще говоря, Минфин предлагает правительству на 9% увеличить собственный соплатеж в пенсионную систему — платить пенсию по тем же баллам, что и ранее, но с большими госрасходами. Фонд ОМС, как предполагается, при этом сразу, уже в 2018 году, выйдет в профицит и в 2020 году сможет индексировать платежи за неработающее население на 7,5%. Прямой эффект для бюджетной системы от "маневра 22/22" ожидается, в отличие от "маневра 21/21", уже положительным — в 2019 году бюджетная система получит, по расчетам Минфина, на 75 млрд руб. больше планового, в 2020-м — на 43 млрд руб. Впрочем, это совершенно незначительные суммы, большая часть дополнительных денег при этом (порядка 200 млрд руб.) достанется региональным бюджетам, что покроет их потребности в доптрансфертах на выполнение майских указов. Отраслевой эффект от "маневра 22/22" и "маневра 21/21" схож, главным бенефициаром роста нагрузки по НДС и снижения платежей в ПФР (все соцплатежи предлагается консолидировать в один) будут сельское хозяйство, в чуть меньшей степени — образование, здравоохранение и госуправление, однозначно (и немного) проигрывают лишь строительство и ЖКХ, для прочих секторов нагрузка немного снизится. Наконец, рост НДС со снижением ставок соцплатежей и отказом от всех "порогов" (регрессии по соцплатежам), по мнению Минфина, затронет лишь 2% работающего населения, получающего более 200 тыс. руб. в месяц (около 1 млн человек),— для 98% работающих нагрузка на ФОТ снизится. При этом побочный эффект от обеления зарплат по итогам реализации "маневра 22/22" — это, по оценкам Минфина, около 35 млрд руб. дополнительных бюджетных доходов при увеличении доли работающих вбелую на 1%. Очевидно, что Минфин рассчитывает не менее чем на 10-процентное обеление рынка труда и сокращение неформального сектора примерно на четверть до 2025 года — в противном случае смысл реформы не очень понятен, поскольку бюджетный эффект от нее составит менее 0,3% ВВП доходов: административное давление на плательщиков будет в этом случае явно дешевле, чем масштабная реформа. Главная идея Минфина по "маневру 22/22" — прекращение работы порочного круга ухода в тень, который ведомства Антона Силуанова и Максима Орешкина считают работающим в экономике страны — это уход в тень из-за высоких ставок соцплатежей, сокращение базы для соцвыплат и затем вновь рост ставок соцплатежей. Вторичные цели — поддержка экспорториентированных компаний в сравнении с работающими на внутренний рынок, экономия для наименее обеспеченных регионов на выплате соцвзносов (у них велика доля занятости в госсекторе) и рост поступлений налога на прибыль, "созидательное разрушение" условий работы рынка труда — рост профессиональной, географической и возрастной мобильности населения. В Минфине рассчитывают на формализацию рынка труда и в будущем "параметризацию" страховых схем пенсионного, медицинского и социального обеспечения (очевидно, речь идет об адресности выплат в соцсфере), причем в числе прочего дискутируется и страхование от безработицы. То есть рост ее уровня после 2018 года неявно предполагается — сейчас такое страхование почти бессмысленно. Главный спорный момент в "маневре 22/22", видимо, заключается в оценке реальной величины теневой занятости. По расчетам Минфина, на 54,9 трлн руб. расходов и сбережений населения в 2016 году 26,6 трлн руб. приходилось на официальный ФОТ, 10,3 трлн руб.— на соцвыплаты, 5,3 трлн руб.— на белые доходы от собственности. В оставшихся 11,5 трлн руб. 5,2 трлн руб.— это "конвертная" часть доходов белого сектора, 6,3 трлн руб.— ФОТ неформального сектора. Довольно очевидно отсутствие в этих цифрах коррупционных доходов, на которые обеление не повлияет. Между тем исследования ВШЭ (см. "Ъ" от 14 марта) говорят о том, что доля неформальной занятости в РФ преувеличивается Белым домом — и с большой вероятностью значительной частью 11,5 трлн руб. "неформальных" доходов всего населения является оплата трудов весьма неправедных. Дмитрий Бутрин, Денис Скоробогатько