В каких секторах у Казахстана наибольший потенциал - «Экономика»

Разговоры о том,
что Казахстан должен отойти и будет отходить от сырьевой направленности,
ведутся последние лет 20. Однако кардинальных изменений в плане ухода
нашей страны от нефтяной зависимости за все эти годы так и не произошло,
отмечает руководитель офиса рейтингового агентства АКРА в МФЦА Аскар Елемесов.

О том, что
препятствует развитию несырьевого сектора, на чем должна базироваться новая
«посткарантинная» модель экономического роста РК, а также смогут ли
государственные меры поддержки обеспечить выход страны из кризиса он рассказал
в интервью корреспонденту «Капитал.kz».

- Аскар, по вашему наблюдению, за последние
годы снижалось ли влияние сырьевого сектора на экономику Казахстана

- Очевидно, что сложившаяся за долгие годы
сильная зависимость РК от цен на нефть сегодня оказывает огромное влияние на
экономику страны. Только за последнее десятилетие доля горнодобывающей
промышленности в ВВП Казахстана складывается от 13-20% ежегодно, а экспортные
величины нефти и газового конденсата составляют 34-62% от совокупного товарного
экспорта.

В короткие периоды, когда падала цена на нефть
или иные полезные ископаемые, возникала иллюзия, что влияние сырьевого сектора
на экономику снижалось. Однако это не сопровождалось устойчивым ростом в
несырьевых отраслях.

Единственные периоды, когда реальный рост ВВП
был или почти стагнационным (2015-2016), или потенциально рецессионным
(возможно, это текущий год), приходились на моменты резкого обвала цен на
нефть. Именно в эти периоды правительству приходилось прибегать к существенным
контрциклическим мерам для относительной балансировки бюджета. Так, в 2015 году
ненефтяной дефицит бюджета составил 8,2% при 2,2% общего дефицита. Трансферт из
Нацфонда, имевший характер контрциклического пакета, составил 32% доходной
части, а в текущем году может возрасти до 37% доходов госбюджета.

- При всем этом видите ли вы, что РК уже
делает какие-то шаги в альтернативном «несырьевом» направлении

- Безусловно, Казахстан пытается предпринимать
различные шаги в направлении индустриализации и ускоренного развития отраслей
обрабатывающей промышленности, что является альтернативой усиления сырьевой
направленности экономики. Для этого, мы знаем, был принят даже ряд программ, предоставляющих
инвесторам, предприятиям и предпринимателям льготные условия финансирования и
некоторые другие стимулы (так называемые инвестиционные преференции). Благодаря
чему собственно некоторые секторы промышленности и смогли удержаться на плаву
во время сложного кризиса 2015-2016 годов. Однако какого-то кардинального
изменения в плане отхода нашей экономики от нефтяной зависимости до сих пор не
произошло и не происходит.

На мой взгляд, такие скромные успехи в
индустриализации связаны главным образом с общим снижением профессионализма в
стране, которое в свою очередь является закономерным итогом системного кризиса
в образовании и здравоохранении в 90-х годах прошлого столетия. К сожалению,
этот процесс затронул как регулирующие органы, так и предпринимательскую среду.
Соответственно, все это, мягко говоря, не способствует привлекательности
отечественной экономики для прямых инвестиций. При не очень высокой
конкурентоспособности человеческого капитала в стране значительная часть
ресурсов, затраченных на реформирование и принятие новых законов и подзаконных
актов, не имеет планируемого эффекта.

Кроме того, вступление Казахстана в разные
интеграционные объединения типа ВТО обязывает учитывать межгосударственные
соглашения в формировании экономической политики и ее реализации. Таким
образом, процесс принятия решений стал еще более сложным, многоступенчатым, а
ряд ключевых вопросов вышел из-под исключительной национальной юрисдикции.

Кстати, схожие проблемы возникли и в
объединенной Европе после делегирования многих полномочий национальными
правительствами в Брюссель. Объективно, это не могло не сказаться на
скорости принятия экономических решений и на их качестве. Поэтому я очень
осторожно оцениваю возможности быстрой перестройки нашей экономики с точки зрения
создания индустрий с высокой добавленной стоимостью как альтернативы добывающим
отраслям. Между тем я полагаю, что транзитный потенциал может внести
большой вклад в диверсификацию, но без развития других отраслей он тоже не
сможет быть реализован.

- Тем не менее, в каких секторах экономики у
Казахстана сегодня есть наибольший потенциал

- Я считаю, что Казахстану нужно все-таки
встраиваться в цепочку добавленной стоимости там, где это возможно. Бесспорно,
у нашей страны имеется хороший потенциал в сельском хозяйстве. Но чтобы
наладить эффективный выпуск и переработку аграрной продукции, нужно принять
своего рода вызов. Система государственной поддержки аграрного сектора
функционирует плохо. Без серьезного привлечения частного капитала, как
отечественного, так и из ведущих стран – сельхозпроизводителей, боюсь, что эту
задачу не решить. Надо понимать, что частный капитал потребует наличия
рынка земли. В свою очередь передача земли в частную собственность – крайне
щепетильный вопрос, в особенности если речь идет о приобретении казахстанских
сельхозугодий нерезидентами. Возможно, возврат к традиционным методам
хозяйствования в животноводстве, обучение, применение новых технологий в
сочетании с вовлеченностью мелких семейных ферм и их кооперацией могут сыграть
большую роль в быстром росте агропромышленного комплекса. [/b]

[b]- На ваш взгляд, на чем должна базироваться
новая «посткарантинная» модель экономического роста Казахстана

- Надо отметить, что ранее ключевые фигуры в
госуправлении и бизнесе РК при выработке стратегии экономического развития
традиционно уделяли много внимания мировым тенденциям, привлекая к этому
известных международных консультантов. Экономика наша маленькая и открытая, с
довольно высоким соотношением импорта и экспорта к ВВП (в 2016 году более 60%,
в среднем по миру около 55%), поэтому такого рода позиция, я думаю, была
оправдана. В отличие от больших экономик, где внутренние вопросы зачастую
важнее внешней торговли (например, в США, Бразилии, Японии, в которых
соотношение внешней торговли к ВВП составляет от 25-30%).

Вместе с тем новая модель экономического роста
Казахстана должна базироваться на серьезном понимании того, куда и как движется
мир. При этом из-за высокой неопределенности пока еще мало кто понимает, что в
дальнейшем произойдет с мировой экономикой в результате пандемии. Изменится ли
она кардинально или ускорит давно известные тренды

Например, Всемирный банк ожидает в этом году
снижения глобального ВВП на 5,2%, а МВФ – на 3%. Что касается прогнозов
скорости восстановления экономики, то они могут измениться в зависимости от
того, как долго продлится влияние COVID-19 на
жизнедеятельность населения стран и как будут реагировать на него различные
правительства и международные организации.

Однозначно пандемия затронет глобализацию, но
каким образом – тоже пока непонятно. Ответ на этот и многие другие ключевые
вопросы находится вне сферы экономики и человеческого контроля.

Помимо сказанного, новая стратегия государства
должна учитывать такие тенденции (например, необходимости цифровизации), где
нет разночтений. К ним относится потребность в обеспечении
продовольственной безопасности и потребность в производстве базовых товаров для
населения внутри государства. Но опять-таки, только на этом фундаменте
создавать модель будущего развития страны невозможно.

К сожалению, в настоящее время однозначного и
общепринятого видения на данный счет нет, но могу предположить, что эту модель
придется строить долго.

- Насколько текущие государственные меры
поддержки реального сектора  могут способствовать восстановлению экономики
от коронакризиса Какого эффекта от них ждать и в какие сроки

- Основная часть тех средств, которые
государство выделило на борьбу с кризисом, начнет поступать в экономику во
второй половине 2020 года, что с учетом временного лага сдвинет появление
видимого эффекта от них еще на пару месяцев, то есть ближе к третьему
кварталу. 

Между тем пока непонятно, как стимулировать
спрос в стране в краткосрочной перспективе, потому что основная часть
финансовых средств будет направлена на поддержку бизнеса и вернется в экономику
тоже осенью. При этом значительная часть из них уйдет на импорт как
потребительских товаров, так и необходимых комплектующих, запасных частей и
сырья для отечественных компаний. 

Таким образом, концентрация усилий государства
на поддержке бизнеса при более чем скромном уровне стимулирования спроса со
стороны населения может создать эффект «бутылочного горлышка» и замедлить выход
экономики из кризиса.