Что изменилось в банковском надзоре? - «Финансы»

Необходимость в реформе регулирования финансового сектора назрела давно Прошло чуть больше месяца с того момента. как Национальный банк РК (НБРК) перешел на риск-ориентированный надзор (РОН). То, что необходимость в реформе регулирования финансового сектора назрела уже давно, в очередной раз доказали ситуация вокруг АО «Цеснабанк», череда отзывов финрегулятором лицензий у ряда банков в прошлом году и многомиллиардная помощь государства отдельным БВУ. По официальным оценкам, только за последние несколько лет она составила около $10 млрд. В интересах стабильности И если необходимость в превентивном реагировании на риски, в частности, в банковском секторе не вызывала сомнений, то дискуссии о том, каким должно быть это реагирование, в финансовом и экспертном сообществе велись продолжительное время и идут до сих пор, причем не только в Казахстане, но и далеко за его пределами. Нацбанк не стал изобретать велосипед, а взял за основу новые подходы в международной практике надзора, разработанные после глобального финансового кризиса 2009 года. Эти подходы нашли отражение в базовых принципах «Базеля III» и в то же время стали частью программ Международного валютного фонда и Всемирного банка. Как не раз отмечал председатель НБРК Данияр Акишев, ключевым элементом РОН станет мотивированное суждение, которое будет выступать основанием для применения регулятором определенных надзорных мер. Предполагается, что оно будет использоваться при согласовании менеджмента и акционеров финансовых организаций, оценке качества активов, систем управления рисками и внутреннего контроля. Кроме того, применение мотивированного суждения, по мнению Данияра Акишева, позволит оценить устойчивость финансовых организаций, защитить интересы их клиентов и обеспечить соответствие действий фининститутов требованиям законодательства. В свою очередь шеф-аналитик ГК TeleTrade Петр Пушкарев считает, что меры риск-ориентированного надзора могут быть полезны для решения проблемы кредитования сторон, связанных тесными финансовыми и деловыми интересами с руководством банков, и тем более кредитования компаний самих акционеров банка. «Для регулятора важно понять заблаговременно степень «родства» обильно кредитуемых структур с собственно владельцами банка, степень реальной выгоды банка от этих финансовых отношений и достаточно ли серьезны гарантии платежей и возврата, в конечном счете, тела таких кредитов. Или же это только прикрытие для увода денег фактически в какие-то фирмы-клоны. Это важно для регулятора, чтобы держать руку на пульсе и принять меры, ограничить такие операции на этапах, когда деньги вкладчиков или других акционеров еще не успели расползтись из банка насовсем в бизнес-интересах, допустим, одного из акционеров», – подчеркнул он. Как не трудно заметить, самое главное заключается не в том, что риск-ориентированный надзор позволяет Нацбанку давать свою оценку финансовому состоянию, качеству активов, менеджменту, в частности, банков, а в том, что теперь на ее основеон может превентивно применять меры, вплоть до ограничения активных и пассивных операций БВУ. Риски РОН для банков Именно столь существенное расширение возможностей финрегулятора больше всего вызывает обеспокоенность в финансовом сообществе. «Законодательно предусматривается, что даже если есть формальные признаки связанности сторон, то теперь Национальный банк имеет возможность оценить, насколько это так. В этом смысле здесь дополнительный инструмент для регулятора. Но в то же время возникает момент субъективности, не всегда прозрачности в принятии решений и возможность использования разных подходов. Последнее очень тонкий и хитрый момент, который ставит вопрос о том, почему Нацбанк принял то или иное решение», – обратила внимание председатель правления АО «Народный банк Казахстана» Умут Шаяхметова. Разделяет обеспокоенность банкиров и Петр Пушкарев. По его мнению, существует риск неправильной оценки финансового состояния того или иного банка и риск снижения деловой активности в банковском секторе из-за действий регулятора. «Я, конечно, не стал бы подозревать руководство Нацбанка в намерениях разобраться с неугодными, как-то превышая полномочия. Однако опасность излишне зарегулировать, напугать и сковать активность действующих БВУ имеется. Ведь речь не идет о выявлении явных нарушений банком законодательства, а о достаточно тонких вещах, где даже опытному регулятору не так просто будет оценивать заранее и полностью объективно, способна ли привести та или иная сегодняшняя ситуация в банке в итоге с высокой вероятностью к тяжелым финансовым последствиям. Или же банк действует вполне в рамках разумно взвешенного подхода к управлению капиталом и хорошо контролирует ситуацию», – пояснил эксперт. Во избежание недопонимания между регулятором и участниками рынка, по мнению Петра Пушкарева, должны быть разработаны ясные инструкции и методические материалы, чтобы «финансовые организации могли им следовать, зная по возможности конкретнее, где с точки зрения Нацбанка проходят «красные линии», и по каким признакам регулятор может считать, что банк «заплыл за буйки». «Важно для Нацбанка находиться в постоянном диалоге с правлением и советом директоров банка относительно текущих бизнес-стратегий. Важно также, чтобы возможные претензии к этим стратегиям со стороны регулятора не возникали потом неожиданно как гром средь ясного неба, а приводили бы к различным рекомендациям именно на основе тесного контакта и обратной связи, понимания политики банка, складывающихся условий и специфики возникающих проблем, планов исправления имеющихся недостатков», – порекомендовал эксперт. Плюсы нового надзора В свою очередь председатель правления АО «АТФБанк» Энтони Эспина считает, что риск-ориентированный надзор дает возможность финрегулятору оказывать давление на БВУ, чтобы «они поступали правильно». «Если раньше банки могли игнорировать мнение регулятора, то теперь он может сказать, что есть недоработка и ее надо исправить, и банки должны будут с этим считаться. В итоге это должно стать стимулом для того, чтобы БВУ работали лучше. Часто в Казахстане можно наблюдать, когда владелец компании на самом деле таковым не является. И когда что-то начинает идти не так, ее реальный владелец может сделать так, что это будет уже не его проблема. В результате вначале она становится проблемой компании, а потом и банка, выдавшего ей кредит», – пояснил он. Поэтому, как считает банкир, если регулятор будет не только знать конечного владельца компании, но и иметь возможность предпринять к нему меры, это положительно скажется на управлении рисками. «А то, что хорошо с точки зрения управления рисками – хорошо для банковской индустрии, поскольку банки подвергаются меньшему риску. В конечном счете меньшему риску подвергается и экономика в целом», – подчеркнул Энтони Эспина. Но как бы то ни было, после ввода РОН финрегулятор де-факто стал судьей всего финансового сектора, причем с весьма широкими полномочиями, ведь только его оценки теперь будет достаточно для того, чтобы решать, образно говоря, кого казнить, а кого помиловать. Поэтому остается надеяться, что Нацбанк при формировании мотивированного суждения будет демонстрировать высокий профессионализм и неуклонно следовать принципам непредвзятости и объективности, а основанные на этом суждении решения будут приниматься прозрачно и в интересах стабильности всего финансового сектора, но не в интересах отдельных его участников.