Дорогое удовольствие - «Тема дня»

Папа и мама продолжают работать «банкоматом», даже когда их дети уже давно выросли. 79% американцев финансово помогают своим взрослым чадам, причем как разово, например оплачивая свадьбу или учебу, так и постоянно, покрывая ежедневные расходы — например, на еду или мобильную связь. В год на взрослых детей жители США тратят около 500 млрд долларов, что вдвое превышает сумму, которую они откладывают себе на пенсию. Аналогичные процессы происходят и в Западной Европе. Что заставляет помогать взрослым детям, почему эта помощь опасна для обоих поколений и как обстоят дела в России?

Дети — это изначально дорогое удовольствие. Инвестиционная компания Merrill Lynch опубликовала исследование «Финансовое путешествие современного родительства: радости, сложности и жертвы» о том, сколько стоит воспитание детей. Как пишут его авторы, первое удивление от факта появления ребенка связано именно с деньгами: как много средств стало уходить на нового члена семьи. Однако самое тяжелое испытание, с которым сталкиваются молодые родители, — это поиск баланса между работой и заботой о семье. Деньги как главное испытание выходят на первый план, когда дети уже подрастут. Дороже всего за радость отцовства или материнства приходится платить после того, как чаду исполнится 21 год. Казалось бы, должно постепенно становиться все проще. Почему же не становится?

82% родителей в США считают, что они должны помогать своим взрослым детям финансово, если в этом есть необходимость, приводят данные экономисты Merrill Lynch. На практике же 35% американцев в возрасте от 21 до 45 лет получают от родителей деньги, показало исследование американской организации Society of Grownups. Детям в возрасте 21—34 года так или иначе помогают 79% родителей.

Ежегодный объем помощи взрослым детям в Америке достигает 500 млрд долларов, и в эту сумму не входит разовая помощь, как, например, оплата расходов на свадьбу (ее берут на себя шесть из десяти родителей) или покупка дома для детей. Нет, эти ежегодные полтриллиона долларов уходят на еду (54 млрд долларов в год), оплату мобильного телефона (18 млрд долларов) и прочие повседневные расходы: оплата аренды квартиры и счетов, содержание машины, оплата отпуска. Причем речь идет не только о разовой помощи, но и о постоянной. Например, 60% родителей покупают взрослым детям продукты питания, но 23% полностью берут на себя эти расходы. Согласно данным Merrill Lynch, 32% родителей полностью оплачивают мобильную связь (всего с оплатой так или иначе помогают 54%), а 23% полностью покрывают расходы на жилье (всего помогают с жильем 36%). При этом 82% родителей сказали, что готовы взять на себя еще большую финансовую поддержку, если потребуется.

Откуда родители берут на это деньги? Половина из них готовы залезть в свои сбережения, а 25% — даже в пенсионные счета. 43% согласны пожертвовать своим привычным образом жизни, 26% — взять кредит, а 14% — даже заложить свой дом. 19% планируют работать дольше, чтобы отложить выход на пенсию, а 8% готовы, уже будучи пенсионерами, вернуться на работу. Причем исследование показало, что гораздо больше к финансовым жертвам готовы американские семьи азиатского, африканского или латиноамериканского происхождения.

С одной стороны, нет ничего зазорного в том, чтобы помогать членам своей семьи. На то она и семья. Но надо понимать, что в США развит культ самостоятельности, там изначально другое отношение к финансовым вопросам внутри семьи, чем в России или, например, в Италии. Кроме того, обеспокоенность экономистов Merrill Lynch вызывает не сам факт помощи, а ее масштаб. Он стремительно растет. Никогда раньше родители не помогали деньгами своим взрослым детям в таком объеме, в котором это происходит сегодня. Что произошло?

Ответ до грустного простой: жизнь стала дороже. 90% работающих американцев сегодня обеспокоены финансовым положением — своим или своей семьи, говорится в исследовании консалтинговой компании Workplace Options. Это самый высокий показатель за последние десятилетия: только за год он прибавил 7 процентных пунктов. Почти 70% работающих американцев признались, что несколько раз в неделю их охватывает паника, связанная с нехваткой денег. 44% сообщили, что живут в этом стрессе ежедневно.

И этот страх возник не на пустом месте. Жизнь, действительно, стала тяжелее для обычных людей. Если в 1975 году только 25% молодых американцев имели годовой доход ниже 30 тыс. долларов, то в 2016 году их доля увеличилась до 41% (в обоих случаях приводятся доходы в ценах 2015 года). Поэтому не удивительно, что 70% взрослых, получающих финансовую помощь от своих родителей, признались, что без этой поддержки они бы попросту не могли сводить концы с концами.

Во многом это все еще отголоски глобального кризиса 2007—2008 годов. В то время как фондовый рынок продолжает расти, переживая самый долгий в истории период повышения и обогащая акционеров, жизнь тех, кто живет на зарплату, во многом еще не вернулась на докризисный уровень.

Один из ярких критериев снижения уровня жизни — возраст, когда выросшие дети уезжают из родительского дома, чтобы начать самостоятельную жизнь. В 2005 году в 35 из 50 американских штатов большинство американцев в возрасте 18—34 лет жили отдельно от родителей. В 2015 году число таких штатов сократилось до шести. Сегодня доля американцев в возрасте 18—34 лет, живущих с родителями, вдвое превышает этот показатель в 1960 году, свидетельствуют данные переписи населения 2017-го.

В Европе о тяжести кризиса в той или иной стране можно судить по статистике Евростата о том, как изменился средний возраст, когда дети покидают родительский дом. Впрочем, покинуть еще не значит «покинуть навсегда». В Великобритании последние пару лет появился термин «дети-бумеранги», обозначающий отпрысков, которые уехали от родителей, но потом вернулись. Иногда этот цикл повторяется несколько раз: 10% британцев возвращаются под родительское крылышко минимум четыре раза, прежде чем съехать окончательно. За последние полвека доля «бумерангов» выросла с 25% до 46%. У британских журналистов даже появилась шутка: «Что должен сделать выпускник колледжа? Купить костюм, найти работу, начать откладывать деньги на пенсионный счет, вернуться домой к маме и папе».

Причем важно понимать, что каждый раз, когда мы говорим о «детях-бумерангах» или просто о тех, кто даже и не пытается пожить отдельно, речь идет не только о том, чтобы сэкономить на аренде жилья. Как правило, жизнь с родителями означает полный пансион, и сегодня в англоязычных СМИ нередки советы психологов, как безболезненно подвести детей к мысли о том, чтобы они вносили свою часть средств на оплату счетов, покупку продуктов питания и т. д.

Сегодня в Великобритании численность молодежи, живущей с родителями, достигла исторического максимума. К 2018 году с родителями проживало 26% британцев в возрасте 20—34 лет, 22 года назад их было 21%. Освободить свою детскую они готовы, только если встретили партнера, с которым хотят начать совместную жизнь. Фаза одиночки все чаще пропускается, пишут экономисты. Главную причину они видят в растущих ценах на жилье, которое становится все менее доступным для одинокого человека. По данным компании Shelter, средняя стоимость дома в Великобритании в течение следующих десяти лет может удвоиться и составить 446 тыс. фунтов стерлингов, а к 2034 году — вырасти в четыре раза до 901 тыс. фунтов. Следствием станет то, что уже более половины молодых британцев будут оставаться жить с родителями.

В Италии доля взрослых детей, живущих с родителями, давно уже стала одним из основных индикаторов состояния экономики. И с прошлого года здесь наметилась смена негативного тренда. Впервые за десять лет доля людей в возрасте 25—34 лет, живущих с родителями, сократилась: с 50,6% до 49,1%. Одновременно статистика показала пусть слабый, но рост экономики и снижение безработицы.

Ситуация в России во многом схожа с тем, что происходит в Италии. И дело не только в менталитете и готовности пожизненно заботиться о чадах, но и в возможностях это делать. В Италии пенсионеры объективно живут лучше, чем молодежь, которая столкнулась с безработицей, временными контрактами и снижением зарплат. В России, казалось бы, пенсионеров сложно назвать обеспеченной категорией населения, но тем не менее они тоже помогают своим взрослым детям, чье положение зачастую еще тяжелее.

Опрос, проведенный Институтом современных медиа, показал, что большинство россиян, вне зависимости от своего социального статуса, помогает взрослым детям. Например, это делают 58% неработающих пенсионеров. Молодежи в возрасте 18—30 лет на постоянной основе помогают 46% родителей, а детям старше 30 лет — 26% родителей. 72% россиян, имеющих детей старше 30 лет, периодически им что-либо покупают. Причем 20% это делают на регулярной основе. Наиболее четко финансовая поддержка взрослых детей прослеживается в регионах. «В небольших городках и на селе пенсии пожилых родителей часто бывают одним из немногих регулярных источников дохода, на который претендуют все члены семьи, — говорит руководитель департамента страхования и экономики социальной сферы Финансового университета при правительстве России Александр Цыганов. — В свою очередь, более молодые члены семьи могут быть самозанятыми и иметь нерегулярный доход, занимаясь подработками, сбором грибов и ягод, огородом или получая очень небольшие зарплаты по основному месту формальной занятости».

Есть и специфика в оплате образования. Действительно, в России родители в большей степени, чем на Западе, участвуют в оплате высшего образования своих детей. Но связано это в первую очередь с отсутствием альтернативы: абитуриенту в России крайне сложно получить образовательный кредит или грант на обучение, отмечает Цыганов.

Оказалось, что в отношениях «взрослый ребенок — родитель» финансовая поддержка чаще исходит от родителя, чем от ребенка. Лишь 44% родителей, имеющих детей в возрасте 18—30 лет, получают хотя бы эпизодическую помощь от своих отпрысков. И только 22% неработающих пенсионеров получают регулярную помощь от детей.

Во многом эта ситуация связана с тем, что российские пенсионеры получают пенсию в размере не менее прожиточного минимума в регионе. Минимальный же размер оплаты труда только в прошлом году был официально привязан к прожиточному минимуму. Как бы ни критиковали адекватность российского прожиточного уровня, по факту пенсионеры, особенно в регионах, оказались в более защищенном положении, чем их взрослые дети со своими детьми.

Трудно предсказывать, как обернется ситуация с благосостоянием граждан России в следующие 20 лет. Мы привыкли к постоянным и непредсказуемым переменам и научились жить сегодняшним днем. Но в западном обществе, привыкшем планировать свое будущее и откладывать на старость, тенденция усиления помощи взрослым детям несет опасные последствия для обоих поколений.

72% американцев признались, что ставят интересы детей выше необходимости откладывать на свою пенсию, а 63% американцев прекрасно отдают себе отчет, что их финансовая безопасность уже значительно пошатнулась из-за финансовой поддержки взрослых детей.

Сегодня экономисты все чаще обращают внимание на то, что пенсионные счета американцев недофинансированы. Это означает, что владельцы этих счетов не смогут рассчитывать на пенсию, достаточную для выживания. Помогая своим взрослым детям, эти люди ставят их в тяжелое положение в будущем. Ведь если родителям будет недоставать их пенсии, то их содержание ляжет на плечи детей.

Можно ли было избежать этой ситуации, позволив молодым самостоятельно справляться с проблемами, или без родительской финансовой помощи дети бы не обошлись? У экономистов и социологов сегодня разные ответы на эти вопросы. Тем не менее половина взрослых, принявших участие в опросе Merrill Lynch, признались, что жалеют, что когда-то не выстроили более четкие границы в финансовых вопросах и не настроили детей на самостоятельное решение своих финансовых проблем.

Что же делать теперь? Надеяться, что ситуация в экономике будет способствовать тому, что дети начнут зарабатывать деньги и не оставят своих стариков в бедности. По крайней мере, 34% из тех американцев, что берут деньги у родителей, надеются на то, что в течение следующих семи лет им удастся вернуть все долги и самим начать поддерживать своих родителей.

Милена БАХВАЛОВА,