Death-долларизация - «Тема дня»

Ускоренный переход на расчеты в национальных валютах «укрепит рубль, создаст спрос на него», рассказал глава ВТБ Андрей Костин в интервью Елене Ищеевой на Новости Банков. Насколько реалистичен такой план?

Дедолларизация укрепит курс рубля, считает глава ВТБ Андрей Костин. Свою идею отказаться от американской валюты банкир высказал еще летом — на фоне ожиданий очередного ужесточения санкций против России. Президент России идею поддержал. Чуть позже Костин в одном из интервью даже допустил, что инвалютные вклады в российских банках могут быть конвертированы в рубли. Народ намек понял: в августе отток валюты из российских банков, по разным подсчетам, составил от 1,3 млрд до 1,5 млрд долларов.

С тех пор сам Костин, а также представители правительства и ЦБ постоянно говорят, что ни о каком запрете хождения доллара на территории России речи нет и быть не может. Но сама идея дедолларизации российской экономики продолжает жить и развиваться. Правительство даже готовит соответствующий план, а чиновники регулярно рапортуют об успехах в переходе на расчеты в рублях или валютах наших стран-контрагентов вместо доллара. Действительно ли дедолларизация укрепит рубль?

В теории все так и есть. Если в какой-то валюте идут расчеты, то на нее растет спрос и, следовательно, она дорожает. «Расширение сферы использования рубля в международных расчетах приведет к расширению интереса к нашей валюте и ее укреплению по отношению к основным мировым валютам», — полагает доцент кафедры «Регулирование деятельности финансовых институтов» факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Юрий Твердохлеб. Но есть нюанс. Торговля — процесс обоюдный. Мы-то готовы торговать за рубли, а вот готовы ли наши партнеры?

«Чтобы такое случилось, необходимо или предложить зарубежным партнерам какой-то эксклюзивный товар, производимый только в России, или пригрозить им насилием, например вторжением, или заплатить «за переход», — говорит доцент экономического факультета МГУ Магомет Яндиев. — Других вариантов, чтобы иностранцы добровольно перешли на рубль в международной торговле, нет».

Правда, среди экспертов нет согласия по поводу того, что имеет в виду Андрей Костин под дедолларизацией: действительно ли переход на рубли или всего лишь отказ от американской валюты в пользу валюты других стран. Например, евро или национальных валют государств, с которыми Россия активно ведет торговлю. Но тогда при чем здесь укрепление рубля? «Вполне возможный переход к преобладающим расчетам за экспортно-импортные поставки в евро не станет стимулом для радикального изменения курса рубля», — считает управляющий директор ИК «Алго Капитал» Михаил Ханов.

Тема дедолларизации сама по себе не новая и не исключительно российская — об этом говорят в мировом сообществе уже довольно давно. Однако практически всем участникам дискуссии очевидно, что процесс будет носить долгосрочный характер. «Сейчас более 60% платежей в международной торговле проходит в долларах США, изменение структуры расчетов займет длительное время», — отмечает инвестиционный стратег «БКС Премьер» Александр Бахтин.

Доллар не устраивает многих, но другие валюты не устраивают почти всех. «Применительно к России для успеха в этом деле не хватает главного условия — стабильной низковолатильной валюты, которую наши партнеры будут воспринимать как надежное средство сохранения ценности, — объясняет Бахтин. — Для этого нужны сильная диверсифицированная экономика и время для формирования доверия».

«Переход на расчеты с большим количеством международных партнеров РФ в их собственных валютах представляется крайне неудобной практикой, — считает Михаил Ханов. — Более того, зачастую это невозможно, особенно в отношении небольших государств. Африканским, южноамериканским или азиатским государствам далеко не всегда желательно использование их валюты во внешнеторговых расчетах. Многие из них по понятным причинам предпочитают получать оплату за экспортные поставки в такой твердой денежной единице, как доллар США».

В общем, к доллару впору применить знаменитую фразу Черчилля про демократию — это «наихудшая форма правления, если не считать всех остальных».

Особенно сомнительной выглядит идея отказаться от доллара при продаже углеводородного сырья. «Нефть котируется на международном рынке за доллар, — говорит начальник отдела дилинга казначейства банка «Оранжевый» Денис Новиков. — Если один экспортер решит продавать ее за другую валюту, то он должен назвать цену. Очевидно, что если цена в любой другой валюте будет выше цены в долларах, импортеру проще заключить контракт с любым другим поставщиком ресурса, торгующим за доллары США согласно сложившейся практике. В любом случае, чтобы продавать за рубль или иную валюту, отличную от доллара, должен быть демпинг на момент заключения договора».

Можно продавать нефть за евро, как, например, это делал Иран. Правда, в данном случае все равно цена определялась в долларах, а потом переводилась в евро. Теоретически такой переход возможен и в России. Вопрос: зачем совершать этот переход?

Какие есть еще варианты? Бивалютные контракты, например. «Однако важно понимать, что переход на торговлю в двух валютах неминуемо повлечет за собой рост числа технических сделок на бирже, что, конечно, сыграет на руку спекулянтам. Однако в среднесрочной перспективе будет только ухудшать позиции рубля, в том числе и относительно валют развивающихся стран», — считает руководитель управления торговых стратегий Dukascopy Bank SA Даниил Егоров. По мнению Александра Бахтина, не исключен вариант перехода на юань. «Это уже происходит при реализации отдельных проектов — например, в нефтегазовой сфере», — говорит эксперт.

Главное, не забывать о сказанном выше: на рынке, где цена устанавливается в долларах и почти все расчеты идут в долларах, за желание использовать другую валюту придется назначать более низкую цену за свой товар. При таком подходе можно торговать и за рубли...

«Есть одно средство — щедрость, — говорит Магомет Яндиев. — Надо предложить премию за риск совершения расчетов в рублях». Чтобы уговорить иностранных партнеров использовать в договорах российский рубль, надо предложить этому партнеру, желающему застраховать себя от колебаний на валютных рынках, цену контракта с крупным, вплоть до трети, дисконтом, считает экономист. По мнению Яндиева, дедолларизация принесет России колоссальные убытки, а бюджет и российские бизнесмены потеряют до трети доходов.

Впрочем, есть еще один способ утереть нос Америке. «Если уж отказываться от доллара, то укрепить курс рубля может только бартер энергоресурсов на золото, что по сути является утопией», — говорит Денис Новиков. С ним соглашается Михаил Ханов: «Альтернативой использования мировой резервной валюты могут быть лишь бартерные сделки или международные расчеты в золоте».

«Использовать золото теоретически можно, но сложно, неудобно и затратно», — возражает советник по макроэкономике генерального директора компании «Открытие Брокер» Сергей Хестанов. По его мнению, бартер выглядит более реальным вариантом. Во всяком случае, куда более реальным, чем торговля нефтью за рубли. «Недостаток бартера — очень узкий ассортимент, — указывает Сергей Хестанов. — Как было в СССР: три марки обуви, две марки телевизоров, четыре марки джинсов, и всё».

Кстати, как бы современные экономисты ни ругали бартер, идея обмена ракушек на побрякушки все еще живее всех живых. И, кажется, глобализация, наоборот, ее реанимировала. Если Россия только боится американских санкций, которые ограничат возможность использовать доллары, то для Ирана это реальность, в которой он живет уже многие годы. Собственно, именно этим объясняется, почему Иран продавал нефть за евро — из-за невозможности продавать за доллары. Теперь же США пытаются запретить Ирану в принципе продавать свою нефть. Чтобы найти выход из сложившейся ситуации, избежав при этом денежных расчетов, Евросоюз обсуждает с Ираном возможность поставок нефти в обмен на товары.

Иран уже использовал бартер в 2012—2016 годах, знаком этот инструмент и Европе по торговле с СССР. Более того, Иран уже собирается продавать немного нефти Белоруссии — в обмен на оборудование. А по сообщениям иранских СМИ, странам Африки Иран предлагает обменивать нефть на золото. Так что не такая уж это и утопия...

Конечно, хотелось бы верить, что антироссийские санкции не достигнут накала антииранских и дедолларизация не обернется прямым товарным обменом. Но, может быть, отказаться от доллара будет легче, если речь пойдет о более узком товаре?

В интервью с Еленой Ищеевой Андрей Костин упомянул продажу вооружений как одну из сфер, где возможен переход на рубли. Может быть, если с нефтью все так сложно, то укрепить рубль можно, продавая российское оружие за российские рубли? Тут мы действительно можем предложить уникальный товар.

«Действительно, если порассуждать, какие расчеты с контрагентами можно было бы перевести в рубли, в первую очередь на ум приходят покупка российского вооружения и глобальные инфраструктурные проекты, которые осуществляют госкомпании за рубежом, — говорит аналитик «БКС Брокера» Сергей Гайворонский. — Здесь можно вспомнить про строительство атомных электростанций, различной железнодорожной и сетевой инфраструктуры. Платежи по ним менее волатильны, что могло бы обеспечить постоянный устойчивый спрос на рубли. Однако, во-первых, доля перечисленных контрактов в сравнении с объемом нефтегазового экспорта крайне мала, чтобы оказать серьезное влияние. А во-вторых, от меморандумов до первых рублевых контрактов пройдет достаточно много времени. Да и не факт, что значительное число контрагентов согласится с предложением перейти на рублевые расчеты».

Совершенно нереальными выглядят перспективы перейти на рубли при импорте продукции. «Важно понимать, что поступление инвалютной выручки в страну, в том числе и в долларах США, не является самоцелью для государства, — отмечает Михаил Ханов. — Однако валютные ресурсы жизненно необходимы зависимой от импорта отечественной экономике для расчетов за поставки широкого перечня иностранных товаров. В данном случае речь идет не только о потребительских товарах, но и о закупке лекарств, продовольствия, машин и оборудования, современных технологий. В этом плане доллар США, или так называемый «нефтедоллар», выступает традиционной и удобной формой международных расчетов».

Вряд ли России удастся убедить партнеров перейти в этих закупках на собственную валюту. «Дедолларизировать, например, контракты на подготовленное сырье, которое даже самые продвинутые российские производители закупают по большей части за рубежом, мне возможным не представляется», — говорит Даниил Егоров.

Некоторые российские чиновники делают ставку на перевод торговли за рубли хотя бы с приграничными странами. Но и тут желания значительно опережают реальность. Например, на бумаге существует несколько проектов с компаниями из Восточной Европы, которые предполагают уход от традиционного евро в расчетах и переход на российскую валюту. «В общей массе они еще долго останутся проектами», — полагает Даниил Егоров.

«Контракты в рублях пока заключаются только с Индией и в крайне ограниченном количестве с Китаем, — продолжает Егоров. — Пока Китай ясно дал понять, что с рублем работать не готов, а это означает, что, скорее всего, речь пойдет о контрактах в юанях. Что же касается Индии, то, скорее всего, контракты будут заключаться и в рублях, и в рупиях, так как процесс обмена этих валют на национальные сложен с обеих сторон. И рубль, и рупия — ограниченно конвертируемые валюты. Надеяться на то, что Индия примет рубль, я бы не стал. К тому же рупия в 2018 году вела себя стабильнее, чем российская валюта».

В общем, ни за нефть, ни за оружие, ни с соседями пока ни при каких условиях не удастся полностью перевести расчеты в международной торговле на рубли. Так что этот аспект дедолларизации можно считать безвредным, поскольку он нереализуем. По крайней мере, в ближайшие годы.

«Расширение практики международных расчетов в рублях широко обсуждается даже на уровне первых лиц России и ее крупнейших внешнеторговых партнеров, — говорит Михаил Ханов. — Однако российский рубль пока не способен играть роль мировой резервной валюты ни в краткосрочной, ни в среднесрочной перспективе. Для этого понадобилось бы не одно десятилетие. Кроме того, это невозможно без соответствующих экономических и политических предпосылок, которые еще не сложились».

«Быстрый переход на рубли может произойти только при административных мерах, которые ЦБ не приветствует», — считает директор по макроэкономике «Эксперт РА» Антон Табах. На практике любые ограничительные меры обесценят рубль. И чем жестче они будут, тем сильнее обесценят, обращает внимание Сергей Хестанов. Так что вся идея дедолларизации закончится разговорами и разве что увеличением доли евро в расчетах, уверен Табах.

«В ближайшие годы доллар США останется основной мировой резервной валютой, — заключает Михаил Ханов. — Скорее всего, долгосрочная устойчивая тенденция к ослаблению курса рубля по отношению к доллару США также не изменится».

Милена БАХВАЛОВА,