«Крупный банк — это большой завод. У нас же — частная мастерская» - «Интервью»

Отразился ли отзыв лицензии у Внешпромбанка на поведении клиентов Военно-Промышленного Банка (ВПБ) и почему выгодно финансировать создание электронных «мозгов» для военной и гражданской техники, в интервью Банки.ру рассказал председатель совета директоров ВПБ Юрий КОЛТОК.

— В январе Банк России отозвал лицензию у Внешпромбанка, который 11 марта был признан банкротом Арбитражным судом Москвы и который использовал такую же аббревиатуру, как и Военно-Промышленный Банк, — ВПБ. Как на отзыв лицензии отреагировали клиенты вашего банка?

— Как правило, отсутствие объективной информации всегда дополняется домыслами, досужими историями, рассказами. А рассказы с аббревиатурой ВПБ, действительно, бросали на нас тень. Но я бы сказал, что отзыв лицензии у Внешпромбанка разрядил ситуацию. Стало понятно, что есть ВПБ «живой» и есть «мертвый».

— Что касается «живого» ВПБ — меняет ли банк стратегию развития в условиях непростой ситуации на рынке?

— Наш банк уже достаточно крупный. Легко менять стратегию, когда организация небольшая. В нашем случае другая ситуация. У банка развита сеть продаж, сформирована продуктовая линейка. Менять стратегию если и можно, то не мгновенно. Мы всегда ориентировались на то, что должны зарабатывать достаточно высокую маржу на кредитных продуктах, привлекать средства с рынка, а не иметь доступ к бесплатным государственным ресурсам или дешевым западным ресурсам. Поэтому для нас изменение макроэкономической ситуации было не таким болезненным, как, возможно, для других банков, которые имели доступ к дешевому финансированию за счет бюджетных средств либо за счет западных кредитов.

— Какова структура пассивов банка на текущий момент?

— Это, прежде всего, средства юридических лиц.

— Какая доля пассивов приходится на вклады физических лиц?

— Вклады в балансе банка составляют не более 39% от пассивов банка.

— Есть ли у вас цель снизить объем средств физических лиц в структуре пассивов?

— ВПБ — банк универсальный, но в большей степени мы, конечно, ориентированы на работу с юридическими лицами. Поэтому ожидаем дальнейшего увеличения доли юридических лиц в пассивах.

У нас зарегистрирован облигационный заем, который готовится к выпуску. Разработана обширная программа работы с юридическими лицами. Также у нас достаточно большой портфель гарантий.

— Будете ли вы менять продуктовую линейку?

— Стратегия банка по продуктовой линейке достаточно стабильна. Изменения тем не менее, конечно, есть. Банк всегда поддерживал достаточно высокий уровень ликвидности для того, чтобы отвечать по обязательствам перед всеми клиентами. В 2015 году портфель ценных бумаг банка, который составляет 14 миллиардов рублей, показал высокий уровень доходности, отработал достаточно эффективно. За счет переоценки портфеля бумаг в целом. В 2014 году он провалился, а в 2015-м достаточно вырос в цене.

— Что собой представляет ваш портфель ценных бумаг?

— Это ломбардные бумаги — «Газпром» и другие крупные федеральные, субфедеральные компании. На самом деле пик доходности ценных бумаг прошел в 2015 году. С моей точки зрения, бумаги сейчас будут давать обычный купонный доход, примерно сопоставимый с ключевой ставкой. Я думаю, это будет 11—12%. Ценность нашего портфеля бумаг в том, что он полностью рефинансируем. Его ценность в ликвидности.

— За счет каких продуктов и услуг будет развиваться банк?

— У банка достаточно четкая ориентация на финансирование реальных проектов в экономике. Поскольку за счет падения курсовой стоимости рубля стало очень выгодно вести производство в России, внутренний рынок начал ориентироваться на внутреннего производителя. Внешний рынок также глубоко заинтересован в экспорте из России совершенно любой продукции, поскольку российские цены гораздо ниже мировых. Поэтому сейчас очень выгодно финансировать наукоемкое, экспортно ориентированное, импортозамещающее производство. К счастью, для нас это не является резким изменением стратегии. Строительство завода «Экоклинкер» в Чувашии мы стали финансировать задолго до того, как начался кризис. Сейчас он становится сверхприбыльным. Объем вложений нашего банка в промышленные предприятия Чувашии превысит 9 миллиардов рублей.

— Какие направления для финансирования вы считаете перспективными?

— Наиболее перспективными являются в первую очередь наукоемкие производства. Мы финансируем ряд компаний, которые производят навигационное оборудование для самолетов и вертолетов. Вся техника, которая поставляется за рубеж, требует модернизации. Ей нужно вставлять новые электронные «мозги». И вот эти «мозги» сейчас создаются в России. В США беспилотные автомобили уже 3,5 миллиона километров наездили по дорогам. Но это упрощенная форма «мозга», для автомобиля. Для летательного аппарата нужны «мозги» более высокого поколения. Сама по себе задача создания электронных «мозгов» для техники — это самое интересное вложение на сегодняшний день. Туда нужно входить, причем именно сейчас, и финансировать эти проекты. Помимо этого, мы продолжим финансирование строительства. В Московской области мы кредитуем строительство 500 тысяч квадратных метров жилья.

— Откуда приходят к вам корпоративные заемщики?

— Крупные клиенты перестали получать должную заботу в крупных банках. Например, к нам пришла компания «Волгомост», которая входит в число десяти крупнейших компаний в России и имеет подрядов на 60 миллиардов рублей. Многие наши новые клиенты обслуживаются и в крупных госбанках. Они чувствуют, что им стало не так комфортно с большими банками, и начинают мигрировать в сторону банков среднего эшелона. Мы более гибкие, более комфортные, можем подстраиваться под требования клиента. Как ни крути, ведущие госбанки — это колоссальные предприятия. Человек приходит туда, как на фабрику: тут пуговицы пришивают, тут — карманы, а вот здесь пыль сметают. Всё, идите. А человек говорит: мне так неудобно. Образно говоря, крупный банк — это большой завод. У нас же — частная мастерская, и есть возможность комфортного обслуживания для клиента, с индивидуальным подходом.

— Частных клиентов вы кредитуете?

— У нас есть кредитный портфель физлиц. На начало 2015 года он составлял порядка 14 миллиардов рублей, сейчас сократился до 10 миллиардов. Мы сокращаем этот портфель. Мы вообще никогда активно не кредитовали «улицу».

— Вы полностью отказываетесь от кредитования физлиц?

— Нет. Мы продолжим кредитовать сотрудников предприятий, которые обслуживаются в нашем банке — в рамках зарплатных проектов, например.

Кроме того, планируем развивать ипотечное кредитование. Скорее всего, будет замещение портфеля кредитов физлиц на портфель ипотечных кредитов. Как я уже говорил, наш банк финансирует строительство жилья в Подмосковье, и мы будем предоставлять нашим клиентам кредиты для покупки квартир в этих комплексах.

— Карту «Мир» планируете выпускать?

— Да, мы предпринимаем серьезные шаги, чтобы стать эмитентом карты «Мир». Наш банк имеет собственный процессинг, поэтому для нас эмиссия карт «Мир» — вопрос некоторых технологических процедур по подключению шлюзов нашего процессинга к процессингу «Мира».

— С японской JCB и China UnionPay планируете сотрудничать?

— Мы являемся принципальными членами China UnionPay, можем вести эмиссию, эквайринг. Но пока эти карты, с моей точки зрения, являются наименее востребованными на рынке.

— Будет ли банк менять пул партнеров?

— Мы сотрудничаем с такими инновационными компаниями, как «Рокетбанк», понимая, что это сотрудничество очень перспективно. Параллельно активно развиваем свое мобильное онлайн-приложение, на базе нашей собственной разработки — мобильного банка ВПБ.

— Рассчитывает ли банк на прибыль по итогам 2016 года?

— Наш план предполагает рост банка приблизительно в полтора-два раза в этом году по всем балансовым показателям: портфелю депозитов и кредитов, портфелю бумаг, а также по капиталу банка.

Беседовала Анна БРЫТКОВА,